Следопыт

На выстрелы, раздавшиеся в темноте, уже бежали пограничники. До Моллы доносился топот их сапог. «Это мне на руку, — думал редкобородый, — подожду, пока проследуют к югу все пограничники, и потом здесь же спокойно сойду… Бердымурад живым в руки не дастся, но и живым от них не уйдет. Все четыре торбы останутся мне».

Бердымурад же, сняв с головы меховую шапку, изо всех сил мчался к границе. Дыхания не хватает, и он жадно глотает воздух и бежит. Надо было бы где-то спрятаться, передохнуть, хотя бы в колючих кустах ежевики. Но страшно. Они окружат. А когда посветлеет, то быстро выследят. Во что бы то ни стало надо бежать…

Иванов с Баллы тоже устали. От пота их одежда так намокла, словно они побывали в воде. Но нужно преследовать врага и постараться поймать его живым.

Старшина вдруг напугался — приближалась граница.

— Баллы, стреляй! Прицелься хорошенько и не промахнись! Пусть живым не уйдет через границу!

Но как изрядно уставшему стрелку попасть в черный силуэт, то и дело теряющийся в кромешной тьме.

Глубокая полоска дороги, все время петлявшая между взгорьями, вдруг выпрямилась. Баллы на секунду остановился и выстрелил, в тот же миг выстрелил и Иванов.

Неизвестно, чья пуля сразила контрабандиста. Корчась в предсмертных судорогах, он повторял: «Не я, Молла!.. Молла виноват!..». Это ясно слышали и Иванов, и Баллы.

«Молла виноват!»

Возможно, Молла и виноват, но на свете их много, какой же из них в данном случае виноват?

Товарищ Сухов, я один раз уже видел этого человека. — И Баллы рассказал, когда и при каких обстоятельствах с ним встречался.

— Вы говорите, что падая, раненый крикнул: «Не я, молла виноват». А, может, этот молла и есть тот самый человек, с которым он некогда приезжал к Курбанлы?

— Очень даже возможно. Его товарищ и в самом деле был бледнолицый, холеный, похож на моллу.

— Значит, вы немного знаете и этого раненого, и его товарища?

— Да, немного знаю.

— Караджа, Ходжамурад, Курбанлы и Таймаз тоже, наверно, видели и помнят этого человека?

— Караджа-ага, по-моему, хорошо знает и раненого, и его товарища, голубоглазого Моллу. Он впоследствии встречал его даже в Теджене.

— Если Караджа хорошо знает этих людей, то сначала нам надо встретиться с ним, а потом с Ходжамурадом Атаевым. — Допросить Курбанлы и Таймаза… у размышлял вслух Сухов. — Словом, мы должны поймать этого человека. Баллы, ты сейчас иди домой и хорошенько отдохни. Мы отвезем раненого в больницу, может выживет.

Но сколько ни бились над ним доктора, он оставался в бессознательном состоянии.

ДРУЖКИ МОЛЛЫ

В конце той ночи, когда был ранен Бердымурад, на окраине Ашхабада остановилась грузовая ма́шина. Из ее кузова выпрыгнул человек с двумя торбами на спине и протянул водителю красную тридцатирублевку. Шофер произнес: «Спасибо!» и, словно от кого-то убегая, погнал машину назад.

Когда машина скрылась из глаз, человек с торбами на спине немного прошел вдоль улицы, у перекрестка свернул влево, подошел к одному из домов и трижды по два раза постучал в окно. Едва открылась калитка, он торопливо нырнул во двор. В комнате сиял с себя торбы.

— Салам алейкум, Курбанлы-ага!

— Валейкум эс салам, косе, с благополучным возвращением! Проходи. Есть горячий чай.

— Хорошо. Мне нужен Мяткерим.

— Сию минуту, — услужливо ответил хозяин и вышел.

Поистине меняются времена. Еще недавно редкобородый Молла заискивал перед Курбанлы, называя его «хан-ага». А теперь сам повелевает. Точь-в-точь, как в поговорке: «Миром вершит сильный, жареную пшеницу ест зубастый».

Косе успел выпить только пиалу чая, когда Мяткерим появился в дверях.

— Салам алейкум, Молла!

— Мяткерим, проходи, садись рядом со мной. Курбанлы-ага, мне нужен еще и Таймаз.

— Хорошо, сейчас и его позову, — ответил он и снова вышел.

Калитка в воротах открылась и опять закрылась. Полностью убедившись в том, что Курбанлы ушел. Молла пристально посмотрел на Мяткерима. Усатый, с горящими глазами, курд не выдержал пронзительного взгляда и опустил голову.

— Мяткерим, кроме тебя никто не знает пещеру на скале Карадага.

— Верно, Молла-ага.

— В этой пещере находятся два мешка с товаром. Надо их привезти и передать Селим-шиху. Получишь по фунту с каждого мешка. А идти надо сейчас же, понял?

— Да, ага, я сейчас, — радостно затараторил Мяткерим.

— Гульханум дома?

— Да.

— Пусть зажжет лампу, быстро приготовит поесть, я сейчас приду, — сказал Молла, протягивая Мяткериму деньги. Потом спросил: — Знаешь дорогу, которая идет по горе, среди арчи?

— Знаю, ага.

— Не забудь удо́стоверение сторожа, которое дали тебе на работе, захвати с собой и паспорт. Ружье обязательно возьми. Будь осторожен и зорок. Если вдруг пограничники поймают, скажи, что охотишься, и покажи документы. Обо мне ни слова. Понятно?

— Да, Молла-ага!

— Иди.

После того, как Мяткерим ушел, Молла снова принялся за чай. В окно смежной комнаты тихо постучали.