Следопыт

По следам Бурого

В районное отделение милиции был доставлен человек, задержанный вечером в запретной пограничной зоне и подозреваемый в попытке пробраться через границу. Утром арестованного должны были передать в соответствующие органы для тщательного расследования. Но той же ночью он, выломав решетку в камере предварительного заключения, бежал.

Около районного отдела милиции машину, в которой приехал Смолин с Аргоном, встретил начальник милиции, пожилой, с озабоченным лицом майор. Он подал следопыту руку и почтительно, будто перед ним был генерал, сказал:

— Милости просим. Я жду вас целый час.

— А зачем вам было меня ждать, товарищ майор? У вас есть свои собаки и следопыты.

— Есть, да не такие, как твоя. Это первое. И следопыты у нас не такие квалифицированные. Это второе. Арестованный подозревался в попытке нарушить границу. Это третье и, пожалуй, самое главное. Так что, товарищ пограничник, вы будете искать «своего» нарушителя.

Смолин посмотрел на огромный мрачноватого вида дом, который занимала милиция.

— Отсюда он и бежал?

— Сейчас все покажу. Пошли!

Загремело железо. Распахнулась калитка. Аргон потянул поводок. Смолин поддался ему и очутился по ту сторону черты, отделяющей свободу от несвободы. Оглядывая двор, сильно освещенный большими лампами, чисто выметенный, он заметил:

— У вас образцовый порядок, товарищ майор.

Начальник милиции скривился так, будто внезапно почувствовал острейший приступ зубной боли или колики в животе.

— И я так думал до сегодняшней ночи.

Дом-громадина был выстроен в форме буквы «П».

Большая часть его скрывалась в земле. Отгрохали его, как видно, во времена императора Франца-Иосифа. Стены сложены из крепчайшего бордово-коричневого кирпича — снарядом не прошибешь. В глубоких нишах скупо поблескивают стеклом крошечные оконца. Не окна, а крепостные амбразуры. Коридоры длинные, узкие, со сводчатыми потолками. Двери стальные, казематного образца. Предусмотрительны были архитекторы австро-венгерского императора. В любое время этот пограничный замок мог стать первоклассной крепостью.

Как только вошли в здание, холодное и сырое, с цементным полом, шибануло такой острой дезинфекцией, что Аргон покрутил головой и зафыркал. Собака, привыкшая к раздолью сосновых лесов, лугов, полей, рек и озер, терпеть не могла несвежего воздуха.

Майор остановился перед узкой дверью с тяжелыми засовами.

— Вот здесь он содержался.

Рывком распахнул дверь и мягко подтолкнул следопыта вперед.

— Прошу!

Камера-одиночка была сравнительно большая. Два метра на два. Железная койка. Столик. Табуретка. Деревянная полочка. Параша.

Аргон будто понимал и чувствовал, зачем его сюда привели, сел и, подняв голову, заглядывал в глаза следопыту, ждал знака или команды. Запах дезинфекции уже его не беспокоил. Освоился.

Смолин стоял у двери и медленно переводил взгляд с предмета на предмет. Его внимание привлекла размашистая, свежая надпись на стене: «Спасибо за гостеприимство. Бурый».

— Это что такое, товарищ майор?

— Намалевал перед уходом. Торопился, гад, а нашел время для художества. Кровью, между прочим, расписался. Наверно, руку поранил, когда решетку распиливал. Такого типа проморгали! Бурый! Это ж матерый бандеровец. Атаман!

Он тяжело опустился на табурет, вытер мокрое лицо, расстегнул крючок воротника кителя.

— Давай, старшина, ищи!

— Сколько лет этому Бурому? — спросил Смолин.

— Неполных тридцать. Двадцать восемь, три месяца и двенадцать дней.

— Какой он из себя?

— Есть фотография. Показать?

— Не надо. Расскажите, как выглядит.

— Высокий. Морда просит кирпича. На ногах стоит крепко. Ни от кого не отводит своих бесстыжих глаз. Все время нахально ухмыляется… А зачем тебе портрет, старшина? Разве собака будет искать его не по запаху?

Смолин улыбнулся:

— Моя собака капризная. Отказывается искать, если не знает, как выглядит враг.

Майор тоже пошутил:

— Ясное дело. Твоя собака не собачьей породы. Кстати, как тебя зовут?

— Александр Николаевич.

— Ну вот, Саша, рисую дальше его портрет. На горле рваный шрам. Видно, ножом какой-нибудь кореш полоснул. Фамилия его…

— Такие подробности лишние. В какое время он убежал?

— Пока еще неизвестно. Расследуем.

— После двенадцати?

— Да. Между двумя и тремя полуночи.

— А трамваи и автобусы у вас ходят до двенадцати?

— Да.

— Вот и хорошо! Для нас с вами хорошо, товарищ майор. В два часа ночи беглец не мог воспользоваться городским транспортом. Пешком пробирался через центр.

Майор снова удивился:

— Почему ты думаешь, что он пошел в город? Центр от нас далеко, а лес, поле и большая дорога рядом.

— Если сбежавший умный, ловкий, смелый, то он обязательно пошел в город. Это надежнее. На улице собаке труднее найти следы, чем в лесу или в поле. Бурый это знает.

— Он мог и на попутной машине добраться куда ему надо.

— Нет, товарищ майор, Бурый на случай не полагается. Откуда он родом? Мать и отец живы? Сестры? Братья?

— Смотри, какой дотошный! Ты кто, Саша? Следопыт или Шерлок Холмс?

— Я пограничник, товарищ майор.

— Зачем же тебе, пограничнику, расследованием заниматься? Бери след — и баста!