Следопыт

— В чем дело, зеленая фуражка? Подъехать хочешь! Куда тебя надо подбросить? Если до Карпатской площади или вокзала, садись.

— Никуда не надо меня подбрасывать, — строго сказал Смолин. — И вам не надо ехать. Стойте на месте. Минут тридцать.

— Почему мы должны стоять? У нас график.

Подошел майор, приложил руку к фуражке.

— Надо постоять, товарищи. В интересах государственной безопасности. Мы идем по свежему следу опасного преступника, а ваши щеточки могут стереть и смыть то, что нужно нам. Понятно?

— Понятно, товарищ майор! Извиняюсь, что сразу недокумекал. Стоим как вкопанные! До вашего особого распоряжения. Счастливого поиска вам, товарищ майор.

— Через полчаса можете ехать своим маршрутом.

Смолин между тем уже шагал дальше. Вышел на круглую Карпатскую площадь. Аргон не покидал тротуара. Но, дойдя до перекрестка, беспомощно завизжал и начал метаться туда-сюда. Посредине улицы при свете прожектора работала ремонтная бригада. Рабочие заменяли старые рельсы новыми, перестилали шпалы, трамбовали щебеночный балласт, что-то сваривали, тащили по земле какие-то железные щиты, укладывали свежий, похожий на зернистую икру асфальт. Аргон нервничал, как всегда при потере следа, а Смолин стоял на краю тротуара и внимательно, спокойно изучал местность. Начальник райотдела стоял чуть поодаль и молчал. Смирился даже с тем, что в самый разгар поисков старшина вдруг достал свой «беломор» и задымил.

Смолин курил и размышлял про себя. Бурый прошел перекресток до того, как начала работать ремонтная бригада. И потому его следы пропали. Затоптаны. Развеяны. Выжжены огнем сварочных аппаратов. Бурый по городу шел смело, напрямик. И здесь не должен изменить себе. Значит, его следы надо искать на той стороне перекрестка. Смолин взглядом провел прямую черту к противоположному тротуару, куда должен был выйти Бурый. Но на всякий случай он спросил бригадира:

— Вы давно здесь трудитесь, товарищи!

— С полночи.

Вот тебе раз! Все предположения Смолина рухнули.

— Вся бригада работает с полночи?

— Сначала нас было больше. Мы до утра должны перемостить весь путь от площади до вокзала.

— И вы, лично вы, все время были здесь?

— Куда же мне, бригадиру, уходить от своих людей!

— Скажите, вы не видели, примерно часа в два ночи не проходил здесь высокий, мордастый человек?

— Видал такого. Даже разговаривал с ним. Вот на этом самом месте, где вы теперь стоите. Он табачку попросил у меня.

— Ну!

— Я дал ему сигарету. Он сжег ее в две затяжки и еще попросил. Видно, целую вечность не курил.

Бригадир посмотрел на овчарку, перевел взгляд на пограничника и поскучневшим голосом спросил:

— Неужели я угощал куревом шпиона?

Смолин не счел нужным этого скрывать и кивнул.

— Куда он потом пошел?

— Дальше поехал на нашей аварийке.

— На какой?.. Где она?

— Вон стоит. Красная. С будкой и лестницей на крыше.

Шофер аварийной машины толково рассказал, по каким улицам ехал, до какого места довез случайного попутчика.

— Немедленно туда, где его высадили! — приказал майор.

Смолин с Аргоном сели в кабину. Майор, держась за полуоткрытую дверцу, стоял на подножке с левой стороны, рядом с шофером.

Минут через пять остановились около продуктового магазина, у фонаря.

— Вот здесь он спрыгнул. Закурил мое «Солнце», две сигареты взял про запас и пошел прямо по тротуару. Между прочим, когда он сидел со мной, я обратил внимание, что он весь пропитался дезинфекцией. Даже и теперь кабина воняет. Чувствуете!

— Спасибо, товарищ водитель, вы свободны, — сказал майор.

Смолин вывел Аргона на тротуар и вполголоса сказал:

— След! Ищи!

Собаке понадобилось не больше секунды, чтобы сотворить привычное для нее чудо: уловить хорошо памятные ей запахи.

Смолин ждал, куда поведет его собака. Если влево, к вокзалу — все пропало. Там битком людей. Бродят туда и сюда, из зала в зал. Приезжают. Уезжают. Следы давным-давно затоптаны, стерты. Неужели он осмелится сунуться на вокзал? Неужели не знает, что такие места находятся под особым наблюдением? Не дурак же он, должен соображать.

Аргон повел следопыта по каштановой аллее к вокзалу. Остановился перед скамейкой, на которой, очевидно, сидел беглец. Да, сидел: неподалеку собака обнаружила еще один огрызок яблока.

Смолин тоже решил отдохнуть перед последним броском. Усадил нетерпеливого Аргона, гладил по голове, успокаивал и думал, что придется делать, если Бурый не испугался многолюдного вокзала.

Поднялся, так ничего и не придумав. Кажется, придется возвращаться не солоно хлебавши. Это будет первое за много лет поражение Аргона и Смолина.

Майор тяжело отдувался и, как веером, обмахивал фуражкой свое красное лицо. Он видел, что у следопыта резко испортилось настроение. Молча, умоляющими глазами смотрел на пограничника, взывал ко всем его солдатским доблестям и требовал: искать! искать!

— Ну что, Саша?

— Положение тяжелое, товарищ майор. Похоже на то, что он затесался в толпу пассажиров. Если так, пиши пропало.

— Не отчаивайся! Ищи, дорогой. Ищи до последнего издыхания. Ищи, друг, пока сердце бьется. Оправдай свою славу. Другого выхода у тебя нет.