Следопыты

Возле небольшой, сожженной дотла деревушки Сущево, близ дороги, в старом сосновом лесу, расположился медсанбат дивизии. Медсанбат простоял здесь половину зимы и весну, успел обжиться. Были построены бревенчатые срубы, в которых размещались сортировочное, перевязочное, операционно-хирургическое отделения, палаты для раненых, общежитие медперсонала.

К медсанбату был проложен хороший настил, на который указывала приметная стрела с красным крестом и надписью «МСБ», установленная на повороте с грейдерной дороги.

Когда над лесом спустилась ночь, с дороги свернул на настил грузовик, в крытом кузове которого лежали раненые и сидел, примостившись у заднего борта, попутчик в звании подполковника.

У шлагбаума машину встретил офицер - дежурный по медсанбату. Лицо его в темноте разглядеть было трудно. Только по голосу - звонкому, с еле уловимой басинкой - можно догадаться, что офицер молодой.

Выяснив, сколько раненых, откуда они, дежурный попросил подполковника оставить машину и пропустил ее за шлагбаум к сортировочной. Окинув высокую, узкогрудую фигуру приезжего внимательным взглядом, он представился:

- Старший лейтенант медицинской службы Скворцов. Вы, кажется, без направления?

- Да, я здоров,- засмеялся подполковник. - По делу службы к вам.

- Разрешите документы.

- Прошу.

Старший лейтенант при свете электрического фонаря рассматривал удостоверение личности и командировочное предписание, из которых было видно, что подполковник Ерофеев - работник штаба фронта, направляется в войска Н-ской армии для выполнения служебного задания.

- Чем могу помочь? - спросил Скворцов, возвращая подполковнику документы.

- Проводите к вашему начальству. Впрочем, я не ошибся? Раненый пленный у вас лежит?

- А-а, значит, вы по этому делу?

- Да, должен уточнить кое-какие его показания. Надеюсь, он в таком состоянии, что разговаривать с ним можно.

- Чувствует себя после операции хорошо.

Перекидываясь словами, они шли вглубь леса среди маячивших темными массивами срубов. Возле одного сруба Скворцов остановился.

- В этом домике пленный.

- А почему часового не видно? - удивился подполковник.

- Зачем он? У пленного перебита нога, на одной не ускачет. В палате дежурит санитар, оружие у него есть.

Подполковник вспылил:

- Это безобразие! Забываете, что находитесь не в тылу, а на фронте. Немедленно поставьте часового, и чтобы он нес службу по всем правилам!

Потом спросил:

- Из штаба дивизии никого здесь нет?

- Были днем, уехали.

- Да-а, порядочки!-сердился подполковник.

Из темноты вынырнула фигура человека.

- В чем дело? - спросил он. - Кто здесь?

Узнав в подошедшем командира медсанбата, дежурный доложил:

- Товарищ майор медицинской службы, приехал подполковник из штаба фронта. Пленным интересуется.

- Мне нужно пяток минут поговорить с ним,- подтвердил подполковник. - А потом попрошу вас подбросить меня в штаб дивизии или связать по телефону с генералом Чернядьевым.

Командир медсанбата молча проверил документы прибывшего, затем, скользнув по его лицу лучом карманного фонаря, сказал:

- Хорошо. Можете пройти к пленному, а потом прошу вас зайти в штаб. Там решим, как быть.

Старший лейтенант медицинской службы Скворцов ввел подполковника в бревенчатый домик. На небольшой железной печурке стояла лампа, бросая тусклый свет на нары, застланные поверх толстого слоя мелких еловых веток простынями. В углу нар, накрывшись одеялом, спал человек. У печурки сидел пожилой солдат - санитар - и строгал перочинным ножом палку.

- Оставьте нас наедине,- небрежно бросил подполковник.

Дежурный кивнул санитару головой в сторону дверей. Тот взял винтовку, стоявшую у печки, и вышел.

- Я буду по соседству,- сказал Скворцов подполковнику и тоже хлопнул дверью.

Майор медицинской службы Гуляев зашел в свой кабинет - небольшую комнату в бревенчатом доме - и в раздумье остановился у стола. Его немолодое усталое лицо, круглое, с чуть обвисшими щеками и темными кругами под глазами, было нахмуренным. Какое-то смутное беспокойство тревожило Гуляева. Ему казалось, что он должен был что-то сделать сейчас - важное и неотложное, но не сделал. Мысли навязчиво блуждали вокруг прибывшего подполковника. Ему казалось, что напрасно он допустил его к пленному, что не подполковник должен допрашивать пленного. «Почему, собственно, я должен решать, кто может, а кто не может допрашивать пленного? - спрашивал он сам себя. - Это же непорядок! Мое дело обеспечить лечение». Раздумывая так, майор вдруг решительно снял телефонную трубку.

Через минуту он докладывал начальнику штаба дивизии. В ответ услышал:

- Арестовать немедленно!..

Выхватывая на ходу из кобуры пистолет, майор медицинской службы Гуляев бросился к двери.

Присвечивая фонариком под ноги, торопливо бежал он по знакомой дорожке. Вот и сруб, в котором лежит раненый немецкий лейтенант.

Вокруг - ни души. Только чуть в стороне, где располагается транспортный взвод, слышится чья-то песня.

Вдруг из дверей бревенчатого дома навстречу Гуляеву вылетел санитар.

- Сюда! Сюда! - задыхаясь, крикнул он.- Убил, убил его!..