Следопыты

Порубка кончилась, и следопыты вступили в синий полумрак расчищенного леса. Несмотря на густоту леса, здесь, после непроходимого кустарника, разведчики чувствовали себя в меньшей безопасности. Казалось, за каждым стволом дерева поджидает враг - невидимый и потому более опасный.

Но это чувство вскоре прошло, тем более, что через какой-нибудь километр опять начался лес с густым подлеском, давно не видевшим топора лесоруба.

Шли вдоль грейдера в направлении фронта. Разведчики без слов понимали, что сержант Платонов хочет понаблюдать те места, где останавливались на дневные привалы вражеские войска.

Платонова одолевали мысли. Отбивался он от них, точно от назойливых мух, но думы не уходили. Думал о своей далекой сибирской деревушке, о девушке Полине, которая изредка пишет ему письма. В тех письмах скупые деревенские новости: о небогатом промысле сельчан (большинство настоящих охотников ушло на войну), о подготовке к весеннему севу, о том, кто из раненных на фронте вернулся в деревню. И ни слова о другом, что так волнует Ивана. Не пишет Полина о своих чувствах к нему. Однажды он упрекнул ее за это в письме. Ответила коротко и строго: «Дала слово ждать и сдержу его, а повторяться нечего». Ивану очень хочется, чтобы узнала Полина, как он водит своих разведчиков по тылам врага.

Но не узнает об этом Полина. Не умеет Иван рассказать ей в письмах о фронтовой жизни, о своей службе разведчика. Да и ничего нет особенного в этой службе. Не один же он встречается с опасностями…

По грейдерной дороге, которая чуть виднелась слева в прогалинах между стволами со-сен, с треском пронеслась группа мотоциклистов.

«Чего их носит?.. Не нас ли ищут?» - подумал Платонов. Ему в голову не раз уже приходила мысль, что возможно Фомушкин попал в руки фашистов. Но сержант не допускал и мысли о том, чтобы комсомолец Фомушкин выдал врагу своих товарищей.

И все же где-то в глубине души такое сомнение жило: уж очень мало знал Евгения Фомушкина сержант Платонов.

В лесу царила тишина. Только изредка хрустели под ногами сухие ветки. При каждом таком хрусте Платонов недовольно хмурил брови. Неосторожные шаги разведчиков показывали, что они почувствовали себя в полной безопасности и не заботятся о мерах предосторожности.

Платонов оглянулся на солдат, окинул их строгим взглядом. Заметив, что силач Савельев, сдвинув в сторону автомат, казавшийся игрушечным на его широкой груди, общипывает на ходу своими огромными пальцами лепестки из сорванной ромашки, тихо скомандовал всем:

- Стой!

Разведчики остановились.

- Савельев, возьмите в руки автомат. Кто еще раз наступит на сучок или сломает ветку, получит взыскание,- предупредил сержант и добавил: - Забываете, что опасности нужно остерегаться, пока ее нет. Потом будет поздно.

Разведчики снова двинулись вперед. Савельев взял на изготовку автомат и, не поворачивая головы, как бы между прочим, сказал:

- Цветы почти не пахнут, значит, погода не изменится, хотя и тучи собираются.

- Верно,- скупо похвалил Платонов.- А ну-ка все посмотрите вокруг. Какие еще видите приметы, указывающие, что дождя не будет?

Разведчики некоторое время молчали, оглядываясь по сторонам.

- Атаев, отвечайте! - приказал сержант.

Желтое скуластое лицо Атаева вдруг сделалось сосредоточенным, точно он решал трудную задачу. Но только на мгновение. Блеснув черными, как мокрая смородина, глазами, Атаев ответил:

- Вон в том муравейнике все ходы открыты. Муравьи шибко бегают. Утром роса была. Значит, дождь не пойдет.

- Правильно,- одобрил Платонов. - А что Зубарев скажет?

- Одуванчики открыты, листья на кустах не показывают изнанки, облака высоко. Не быть дождю,- отчеканил Зубарев.

Скиба же припомнил, что сегодня небо перед восходом солнца было серым.

- День будет хорошим,- нехотя сказал он. На его продолговатом лице было написано недовольство: «Чего, мол, зря, говорить о том, что ясно без слов». Но все же пояснил: - В атмосфере мало влаги. Иначе в ней отражались бы лучи солнца, и небо было бы красно, как огонь.

И вдруг лицо Скибы посветлело, на его потрескавшихся губах дрогнула улыбка.

- А ведь Пушкин о погоде тоже писал,- заметил он и чуть нараспев прочитал стихи:

Старайся наблюдать различные приме-ты:
Пастух и земледел в младенческие леты,
Взглянув на небеса, на западную темь,
Умеют уж предречь и ветер и ясный день,
И майские дожди, младых полей отраду,
И мразов ранний хлад, опасный винограду…

В середине дня разведчики подошли близко к месту, где грейдерная дорога пересекала ручей. Как и предполагал Платонов, здесь в лесу остались следы больших привалов - по обе стороны дороги трава среди деревьев была вытоптана, кусты обглоданы, сучья и сухие ветки подобраны. Вокруг виднелись остатки многих потухших костров. Видимо, гитлеровцы, как обычно, кипятили в котелках кофе.