Следовать новым курсом

Да, друзья мои, Королевский Флот, признанный владыка морей, отступал! И не просто отступал – бежал, как получившая пинок дворняжка! При виде этого я испытал такой прилив восторга, что не сразу нашел слова, чтобы описать его. Миф о несокрушимости морской мощи Англии рушился на глазах – и это, безусловно, отличная новость для моряков и кораблестроителей Третьей Республики! Быть может, пройдёт совсем немного времени, и мы станем свидетелями падения тирании, взявшей за горло весь мир.

Турецкая эскадра, понёсшая в этом сражении серьёзные потери (я ясно видел взрыв одного из броненосцев Хасан-паши и затопление ещё двух) так же спешно отступала на северо-запад. Акватория александрийского рейда осталась, таким образом, ничьей – ни победители, ни побеждённые не рискнули предъявить на неё права и расползались, волоча за собой шлейфы дыма от бушующих пожаров.

Я рассматривал торчащие из воды напротив Маячного Форта мачты, когда краем глаза заметил движение в районе восточного брекватера. Я навёл свою трубу туда – и обнаружил два лежащих на мелководье броненосца. Могучие корабли сплелись в последнем объятии, подобно любовникам, застигнутым смертью на пике страсти. Подкрутив ободок окуляра, я разглядел снующие вокруг недвижных туш барки. Видимо, портовые лодочники, коих в Александрии всегда хватало, снимали моряков с разбитых кораблей.

И в тот самый момент, когда я начал считать подходящие к кораблям фелюги, в глаза мне бросилось полотнище, плещущееся на стеньге одного из них, того, что покрупнее. Я пригляделся – и вновь не поверил своим глазам.

Над подбитым британским (в этом не было сомнений, я ясно различал характерные орудийные башни и надстройки) броненосцем развевался белый с косым голубым крестом военно-морской флаг!

Русские, господа! Несомненно, это были русские!..»

Средиземное море, близ порта Александрия. Корабль Её Величества «Инвинсибл»

…октября 1878 г.

Вице-адмирал Бошамп-Сеймур поставил чашку на серебряный поднос. Чашечка была крошечная из немыслимо тонкого полупрозрачного китайского фарфора, а подавал её личный адмиральский стюард – рыжеволосый веснушчатый малый, наловчившийся бегать по крутым трапам с адмиральским кофе на подносе и крахмальной белоснежной салфеткой, перекинутой через локоть.

У каждого – свой профессионализм.

– Возвращаемся на Мальту, Дигби. – сказал адмирал, обращаясь к флагманскому штурману. – Проложите курс, и не забудьте, что у нас на ногах гирей висит «Резистанс». Стоит волне хоть немного разойтись…

– Вы совершенно правы, сэр. – офицер почтительно поддакнул начальству. – Они уже третий раз рвут буксирные концы. Придётся прокладывать курс так, чтобы как можно дольше идти под защитой берега.

– Как там «Дифенс»?

– Пожар потушен, сэр. Пишут: «Могу держать эскадренный ход в десять узлов».

– Нам с «Резистансом» на буксире и шести не дать. А что «Нортумберленд»?

– Почти полностью разрушен каземат правого борта. Волна захлёстывает в пробоины, но на ходовых качествах это пока не сказывается.

– Угля довольно? Помнится, мы собирались добункероваться в Александрии…

– До Мальты хватит.