Следователь (основы теории и практики деятельности)

Сущность этих обстоятельств в определенной мере конкретизирована в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 19 декабря 2013 г., в настоящее время носящем принципиальное значение для практики избрания мер пресечения, п. 2 которого гласит:

«Избрание в качестве меры пресечения заключения под стражу допускается только после проверки судом обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению. Обоснованное подозрение предполагает наличие достаточных данных о том, что лицо могло совершить преступление (лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; потерпевший или очевидцы указали на данное лицо как на совершившее преступление; на данном лице или его одежде, при нем или в его жилище обнаружены явные следы преступления и т. п.)»[365].

Более того, Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 24 мая 2016 г. конкретизировал, что «решение о заключении обвиняемого под стражу должно быть не только подкреплено наличием у следователя сведений о причастности конкретного лица к совершенному преступлению, но и при этом судья должен подвергнуть соответствующей оценке представленные следователем сведения. «Оставление без проверки и оценки обоснованности представленных следствием сведений влечет отмену судебного решения о заключении лица под стражу» (абз. 4, 5 п. 3 названного Постановления)[366].

Именно необходимость установления более четких правовых рамок для усмотрения при разрешении сообщений о преступлениях обусловила внесение дополнения в ч. 3 ст. 144 УПК Федеральным законом от 9 марта 2010 г.

В соответствии с ним, принимая решение о продлении срока проверки таких сообщений до 30 суток, руководитель следственного органа, начальник органа дознания, прокурор обязаны указать конкретные фактические обстоятельства, послужившие основанием для такого продления.

Как видим, для принятия наиболее важных процессуальных решений, для производства отдельных следственных действий, главным образом тех, которые самым существенным образом ограничивают конституционные права и свободы граждан, вовлекаемых в уголовное судопроизводство, закон, напомним, требует не просто наличия для того оснований, а достаточных оснований.

И при анализе этой проблемы с логической неизбежностью тут же в первую очередь возникает вопрос об отличии просто оснований для принятия решений от «достаточных на то оснований».

Иными словами, если позволить себе интерпретировать на данную проблему широко известный из истории философии (как минимум со времен Плутарха) парадокс «Чем куча песка отличается от большой кучи песка? Какая песчинка делает из кучи песка большую кучу песка?», то что отличает просто «основание полагать» от «достаточного основания» полагать?

Думается нам, различия в этих категориях состоит в том, что «достаточные основания полагать…» есть некое системное образование.

Они не просто данные и сведения, конкретные фактические обстоятельства, в качестве которых выступают «обычные» основания. «Основание» как таковое линейно, касается некоего одного параметра. Установление его наличия (или отсутствия) просто предполагает необходимость принятия соответствующего решения.

К примеру, установление факта существования так называемого конфликта интересов автоматически, линейно влечет устранение лиц, перечисленных в ст. 61, 72 УПК, от участия в производстве по уголовному делу.

В случае неподтверждения подозрения в совершении преступления ранее задержанное в порядке ст. 91 УПК лицо автоматически (линейно) подлежит освобождению (ч. 1 ст. 94 УПК) и т. д.

«Достаточные основания», думаем мы, есть сумма фактов и обстоятельств, которая должна подтверждать одновременное наличие нескольких (как минимум двух) параметров, необходимых для принятия соответствующего процессуального решения, производства следственного действия.

Скажем, для обоснованного возбуждения уголовного дела необходимо:

– наличие полученных из надлежащих источников сведений, данных о самом деянии;

– установление того, что это деяние, возможно, носит криминальный характер, а потому оно опосредовано в качестве преступного определенной статьей Особенной части УК, по признакам диспозиции которой (чаще всего объективной стороны описанного в ней преступления) уголовное дело в этом случае и подлежит возбуждению.

Достаточными основаниями для принятия прогностического решения о необходимости соединения уголовных дел в порядке ч. 2 ст. 153 УПК выступают следующие подсистемы:

– наличие возбужденных уголовных дел по каждому факту преступления;

– имеющаяся информация о том, что все преступления, по каждому из которых возбуждены предполагаемые к соединению уголовные дела, возможно, носят серийный характер, совершены одним лицом или одной группой лиц (об этом, к примеру, могут свидетельствовать единство мест, способов, мотивов их совершения, орудий, использованных при их совершении, и прочие обстоятельства).