Следователь (основы теории и практики деятельности)

Зачастую государственный обвинитель вынужден отказываться от поддержания обвинения в связи с тем, что в ходе судебного следствия имеющиеся доказательства обвинения утратили таковое свое значение, или с тем, что сторона защиты предоставила ранее не известные убедительные доказательства невиновности подсудимого.

Далеко не исключены ситуации, когда, утверждая обвинительное заключение, прокурор по своему усмотрению по тем или иным причинам (ошибочно или злоупотребляя своим правом) оценил достаточной для принятия такого решения совокупность собранных следователем доказательств.

Таким образом, уголовно-процессуальный закон достаточно часто и, по нашему убеждению, вполне уместно ограничивает права и полномочия лица, осуществляющего уголовное преследование, на принятие им решений, затрагивающих права и законные интересы вовлекаемых в производство по уголовному делу лиц, наличием для того оснований (достаточных оснований, достаточных доказательств). Более того, как видим, УПК чаще всего, что симптоматично, связывает таковую возможность не просто с наличием оснований, а оснований достаточных!

Но отсутствие в законе указаний (хотя бы в самом обобщенном виде), что именно следует понимать под такими основаниями, без всяких в этом сомнений размывает грань между допустимым и (о чем мы неоднократно говорили ранее) неизбежно необходимым усмотрением при осуществлении досудебного уголовного преследования от злоупотребления правом. Это касается как принятия и реализации следователем процессуальных решений, так и проведения следственных действий, особенно в тех случаях, когда последние предполагают использования при этом допустимых УПК средств и приемов принудительного характера.

Во всяком случае, обозначенный нормативный пробел как минимум существенно затрудняет ведомственную, надзорную, судебную проверку обоснованности решения и действия (бездействия), принятого (реализованного) «по усмотрению» следователя, другого субъекта, осуществляющего досудебное производство по уголовному делу.

Ради объективности тут же заметим, что некие шаги в рассматриваемом отношении современный отечественный законодатель и высшие судебные инстанции страны уже предприняли.

К примеру, УПК РСФСР 1960 г., действовавший, как известно, более сорока лет, в ст. 168, полностью воспроизведя ст. 175 предыдущего УПК (1923 г.), указывал, что обыск может быть произведен при наличии «достаточных оснований полагать, что в каком-либо помещении…».

Что же следовало понимать под словосочетанием «достаточные основания», законодатель не раскрывал. И нам известны многочисленные факты, когда при осуществлении предварительного расследования в реалиях этого закона для производства обыска у кого-либо требовалось лишь наличие возбужденного уголовного дела…

Так, в одном случае после возбуждения уголовного дела по факту обнаружения у Н. огнестрельного оружия следователи произвели в течение одной ночи обыска у 17 человек; в постановлениях об их производстве указывалось, что «имеются основания полагать», что в жилищах этих лиц незаконно хранится огнестрельное оружие. И это притом, что никто из них с Н. вообще не был знаком.

Прокурор, проверявший законность производства данных обысков, – дело расследовалась в реалиях УПК РСФСР 1960 г. (они были произведены без его санкций как случаи, не терпящие отлагательств) – одним своем постановлением признал производство всех этих 17 следственных действий законным и обоснованным.

В настоящее же время под «основаниями» для принятия того или иного уголовно-процессуального решения и, соответственно, производства некоего действия в уголовном судопроизводстве, как о том свидетельствует анализ отдельных норм УПК, в принципе следует понимать некие данные, конкретные фактические обстоятельства, эти акты обуславливающие.

В частности, УПК РФ, по сравнению с вышеприведенным положением УПК РСФСР, существенным образом уточнил понятие оснований для обыска: ими являются, как упоминалось выше, «наличие достаточных данных (здесь и далее также выделено нами – авт.) полагать, что в каком-либо месте…».

«При избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, – императивно закреплено в ч. 1 ст. 108 ныне действующей редакции УПК, – в постановлении судьи должны быть указаны конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых судья принял такое решение. Такими обстоятельствами не могут являться данные (и это нам представляется принципиально важным для принятия любых уголовно-процессуальных решений – авт.), не проверенные в ходе судебного заседания, в частности результаты оперативно-розыскной деятельности, представленные в нарушение требований статьи 89 настоящего Кодекса».

«Указанные обстоятельства, – подчеркнул Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 29 октября 2009 г., – должны быть реальными, обоснованными, то есть подтверждаться достоверными сведениями»[364].