Следователь (основы теории и практики деятельности)

Мы убеждены, что предписание о необходимости удостоверения участниками следственного действия каждой страницы протокола должно быть распространенно на протоколы всех следственных действий, а также, заметим попутно, на постановления, с которыми следователь обязан знакомить соответствующих участников расследуемого дела (в первую очередь на постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого; увы, как показывает практика, отсутствие в законе такого предписания не исключает возможности для следователя замены некоторых страниц этого документа, на которых нет подписи лица, которому оно предъявляется).

Подсудимый Д. (бывший сотрудник правоохранительных органов) показал, что в составленный после его задержания по результатам оперативного эксперимента протокол осмотра места происшествия впоследствии следователем были внесены существенные изменения. Об этом, по его утверждению, свидетельствует то, что он на месте происшествия подписывал каждую страницу протокола; в имеющемся же в материалах уголовного дела протоколе осмотра места происшествия его подписью удостоверена лишь последняя страница этого документа.

Лица, присутствующие при осмотре места происшествия в качестве понятых, в связи с показаниями подсудимого допрошенные в суде, ничего об этом обстоятельстве пояснить не смогли, заявив, что не обратили на него внимания.

«Применение этой простейшей удостоверительной меры, – совершенно верно замечает по этому поводу А. В. Белоусов, – не затруднит следователя, однако позволит исключить заявления о добавлении в протокол (так же как и в постановление – авт.) дополнительных страниц или подмене имеющихся»[397].

В силу своей значимости для объективности осуществляемого следователем уголовного преследования этот вопрос, на наш взгляд, должен найти себе законодательное разрешение. А потому мы предлагаем ч. 7 ст. 166 УПК изложить в следующей редакции: каждая страница протокола подписывается следователем и лицами, участвовавшими в следственном действии.

В настоящее же время это наше предложение следует выполнять в качестве рациональной, собственно тактической рекомендации при осуществлении следователем уголовного преследования.

Еще на один момент, связанный с составлением протоколов следственных действий, следует обратить особое внимание.

Производя следственные действия, направленные на формирование доказательств на основе материальных следов (к примеру, осмотр места происшествия, обыск), в ряде случаев следователь обнаруживает и изымает объекты, точные наименования – и тем более качество – которых ему неизвестны. В таких ситуациях в протоколе надлежит прибегать от наименования объекта к его описанию; после чего в качестве самостоятельного следственного действия следует использовать помощь соответствующего специалиста, который даст компетентное заключение по этим вопросам.

Приведем несколько курьезный случай из следственной практики.

Следователь при обыске в жилище изъял женские наручные часы, полагая, что они могут иметь значение по расследуемому им уголовному делу. Ориентируясь на внешний вид, в протоколе обыска данный объект следователь обозначил, как «золотые часы женские марки «Заря» №…».

После того как было установлено, что изъятые часы не имеют значения для расследования, следователь вызвал лицо, у которого производил обыск, с целью возвращения их владельцу. Тот от получения часов отказался, заявив, что у него, согласно протоколу обыска (здесь он предъявил следователю копию врученного ему, как то и положено при производстве обыска, протокола), были изъяты часы золотые, а следователь возвращает ему часы не золотые, а позолоченные…[398]

И наконец: российское уголовно-процессуальное законодательство всегда повышенное внимание уделяло языку составляемых процессуальных актов, в первую очередь протоколов допроса. Это вполне объяснимо, ибо адекватность воспроизведения в них показаний допрашиваемых лиц во многом позволяет судить об их объективности, по сути, о самом качестве производства допроса.

Сказанное особо значимо для оценки достоверности тех показаний, от которых допрашиваемые по тем или иным причинам впоследствии отказались (либо в существенной части их изменили); следственная и судебная практика убедительно показывает, что наиболее распространенным объяснением этому данные лица называют то, что следователь «не так записал» их первоначальные показания.

И потому, оговорив, что показания свидетелей излагаются тем же порядком что и показания обвиняемых, в отношении составления протокола допроса последних неслучайно УУС указывал: «Показания обвиняемого записываются в первом лице собственными его словами без всяких изменений, пропусков и прибавлений. Слова и выражения простонародные, местные или не совсем понятые объясняются в скобках» (ст. 409).