Следователь (основы теории и практики деятельности)

И потому неточно утверждение Р. С. Белкина и некоторых других авторов, что избирательность воздействия «есть направленность воздействия лишь на определенных лиц и нейтральность по отношению к остальным»[427]. Не направленность, а именно воздействие приема лишь на лицо, обладающее требуемой следователю информацией, и нейтральность, т. е. «невоздействие» этого же приема на лиц, таковой не обладающих, есть суть избирательности как критерия допустимости тактических приемов.

Если тактический прием в принципе не может повлечь за собой ложный самооговор или ложный оговор человеком, к которому он применяется, иных лиц в совершении преступления, – он допустим; противное исключает допустимость тактического приема[428].

Заканчивая рассмотрение этого вопроса, отметим, что некоторые криминалисты в систему критериев допустимости тактических средств включают и иные положения: научную обоснованность и эффективность приема (С. Ю. Якушин), ряд праксеологических требований, таких как целесообразность, рентабельность, безопасность, доступность (В. Г. Лукашевич), и т. д. Но нам представляется, что сформулированные выше критерии (вновь перечислим их: законность, этичность, избирательность воздействия) самодостаточны для решения с их позиций принципиальнейшего вопроса допустимости тактических средств, реализуемых при производстве следственных действий в досудебном уголовном преследовании.

Однако далеко не всегда некую тактическую задачу можно разрешить путем производства отдельного следственного действия (или даже простой совокупностью следственных действий), процессуальные и тактические основы производства которого рассмотрены выше.

Все более усложняющийся процесс расследования преступлений, осуществления в нем уголовного преследования обусловили то, что, помимо приема и рекомендации, арсенал современных тактических средств включает в себя и тактическую операцию.

Само это понятие было введено в отечественный криминалистический оборот в начале семидесятых годов прошлого века А. В. Дуловым. В дальнейшем проблемы теории тактических операций активно и плодотворно разрабатывались Р. С. Белкиным, Л. Я. Драпкиным, И. М. Комаровым, В. И. Шикановым и другими учеными (анализ высказанных по этой проблеме мнений мы здесь не приводим).

Мы полагаем, что тактическая операция есть система следственных действий, оперативно-розыскных и иных мероприятий и реализуемых при их производстве тактических приемов, направленная на достижение определенной локальной задачи исследования преступлений, разрешение которой с учетом вида исследуемого преступления и ситуации его исследования другим образом невозможно или нерационально.

Необходимость прибегать к планированию и реализации тактических операций чаще всего обусловливается особенностями расследования преступлений отдельных видов и категорий и в различных следственных ситуациях. При расследовании же уголовных дел о преступлениях других видов и в иных ситуациях разрешение тех же проблем особых сложностей для следователя не составляет или эти проблемы в принципе перед следователем не возникают. Иными словами, далеко не всегда та или иная тактическая задача требует для своего разрешения тактической операции.

Так, отсутствие сомнений в личности погибшего делает ненужной тактическую операцию по ее установления (так называемую тактическую операцию «атрибуция трупа»); захват лица, обоснованно заподозренного в совершении преступления, – тактическую операцию «розыск и задержание подозреваемого».

Наличие по делу достаточной совокупности прямых доказательств для уголовного преследования обвиняемого делает малоактуальной такую разработанную И. М. Комаровым и другими криминалистами тактическую операцию, как «собирание, исследование и оценка косвенных доказательств причастности лица к преступлению»[429], и т. д.

Но, скажем, для расследования преступлений, совершаемых на железнодорожном и другом виде транспорта (от краж грузов до убийств) почти всегда возникает потребность в сложной и достаточно необычной для расследования иных преступлений тактической операции «установление места совершения преступления».

При расследовании ряда корыстных и насильственно-корыстных преступлений зачастую возникает необходимость в проверке версии об инсценировке события преступления, о котором сообщает заявитель; объективная проверка ее, несомненно, требует проведения соответствующей сложной тактической операции, включающей в себя как следственные действия, тактические приемы их осуществления, так и оперативно-розыскные мероприятия.

При расследовании преступлений, совершенных по предварительному сговору группой лиц, тем более организованной преступной группой, в настоящее время появилась потребность и возможность в производстве такой тактической операции, как «заключение досудебного соглашения о сотрудничестве»[430].