Следователь (основы теории и практики деятельности)

В результате проведенной – назначенной судом по ходатайству адвоката – повторной судебно-химической экспертизы это заявление Н. полностью подтвердилось: содержимое «чеков» на момент их данного исследования составляли… тальк, пудра и другие ненаркотические вещества.

В отношении Н. был постановлен оправдательный приговор.

В то же время ни у суда, ни у других профессиональных участников этого судебного процесса не было никаких сомнений, что после проведения первоначальной судебно-химической экспертизы изъятого у Н. вещества оно было подменено кем-либо из лиц, имевших отношение к данным вещественным доказательствам[309].

Автору известен и случай, когда при передаче уголовного дела по подследственности в другое подразделение – после получения заключения судебной экспертизы о подлинности изъятых у подозреваемого денежных купюр – они были заменены на поддельные.

Мы столь подробно описали данные казусы для иллюстрации вывода о том, что следователь, получив возвращенные после экспертизы вещественные доказательства – с учетом их происхождения и возможной «социальной значимости» для других лиц, в силу своей компетенции имеющих к ним доступ, – при возникновении сколь-либо обоснованных сомнений должен убеждаться в их неизменности.

Глава 2 Процессуальные и тактические основы производства следственных действий

§ 1. Следственные действия и их система

Как уже неоднократно ранее отмечалось, основными способами формирования доказательств в уголовном преследовании является производство следственных действий.

В то же время уголовно-процессуальный закон не содержит ни определения того, что вообще следует понимать под следственным действием, ни определений отдельных следственных действий, давая тем самым «пищу» для многочисленных дискуссий по этим вопросам в уголовно-процессуальной и криминалистической литературе[310].

Многие специалисты (И. Ф. Герасимов, А. П. Гуляев. А. М. Ларин и др.) полагают, что все действия следователя есть действия следственные. Другие (А. Б. Соловьев, С. А. Шейфер и др.) пришли к поддерживаемому нами мнению о том, что все действия следователя – действия процессуальные, но далеко не все процессуальные действия – действия следственные.

С учетом, вновь это повторим, прагматической направленности этого раздела данной работы, мы не считаем необходимым включаться в данную дискуссию, а сразу постулируем, что под следственными действиями следует понимать закрепленные уголовно-процессуальным законом отдельные комплексы познавательных и удостоверительных операций, направленные на формирование, исследование, использование и оценку доказательств.

Эти отдельные комплексы, совершенно точно отмечается в литературе, соответствуют особенностям определенных уголовно-релевантных следов и приспособлены к эффективному отысканию, восприятию и закреплению содержащейся в них доказательственной информации, т. е. к получению соответствующего вида доказательств, их исследованию и использованию в уголовном судопроизводстве[311].

Именно с позиции направленности следственных действий (в их системе как совокупности «взаимосвязанных и взаимодополняющих процессуальных действий познавательного характера»[312]) на «переработку» тех или иных уголовно-релевантных следов в первую очередь должна осуществляться их классификация.

Так, такие следственные действия как осмотр, обыск, выемка, большая часть судебных экспертиз, выемка и предоставление заинтересованными лицами «иных документов» направлены на формирование доказательств на основе следов материальных.

Допрос, очная ставка, предъявление для опознания – на основе следов идеальных.

Посредством следственного эксперимента, проверки показаний на месте, судебной психологической и психиатрической экспертиз доказательства формируются (а затем исследуются и используются) на основе комплекса следов – как идеальных, так и материальных.

Уголовно-релевантные сведения, основанные на виртуальных следах, вовлекаются в уголовный процесс путем истребования из компетентных источников соответствующей информации.

Подмена следственного действия другим, возможно, в сущности, преследующего те же цели, но осуществляемого в ином процессуальном режиме, недопустима, она ставит под разумные сомнения доказательственную силу полученных результатов.

Данное, казалось бы, аксиоматическое положение в настоящее время приобрело в определенной степени проблемный характер, в частности, в связи с действующей редакцией ч. 1 ст. 144 УПК.