Следователь (основы теории и практики деятельности)

В соответствии с ней при проверке сообщения о преступлении дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа вправе истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном УПК РФ. Иными словами, такое изъятие должно производиться в процессуальном режиме производства такого следственного действия, как выемка, осуществляемого «при необходимости изъятия определенных предметов и документов, имеющих значение для уголовного дела, и если точно известно, где и у кого они находятся» (ч. 1 ст. 183 УПК). В то же время возможность производства выемки в доследственном производстве ст. 144 УПК текстуально не предусмотрена.

Покажем суть этой проблемы на материалах конкретного уголовного дела.

К., давая объяснения следователю СУ CK России по Тамбовской области, сообщил о наличии у него USB-флеш-носителя, содержащем аудио– видеоматериалы, относящиеся к проверяемым фактам, и изъявил желание его выдать следователю.

Для его изъятия у К. следователь произвел осмотр места происшествия, объектами которого (что следует из его протокола) «явились служебный кабинет №… следственного управления Следственного комитета РФ по Тамбовской области, находящийся в здании по адресу…, а также выданный К. в ходе осмотра USB-флеш-накопитель с серийным номером…».

Впоследствии защитник обвиняемой заявил ходатайство об исключении протокола осмотра места происшествия из числа допустимых доказательств, основав его тем, что, исходя из диспозиций ч. 1 ст. 176, ч.ч. 2, 3 ст. 177 УПК РФ, в данном случае кабинет следователя местом происшествия не являлся. А для изъятия флеш-накопителя следовало было произвести его выемку у К.

Таким образом, полагает адвокат, следователем произведена подмена действий, нарушение требований уголовно-процессуального законодательства, что влечет недопустимость полученного таким путем доказательства на основании ст. 75 УПК РФ.

Заместителем прокурора Тамбовской области было отказано в удовлетворении данного ходатайства по следующим основаниям:

«Относительно доводов заявителя о подмене следственных действий, а именно: «выемки» – «осмотром места происшествия», установлено, что в соответствии с УПК РФ выемка не входит в перечень следственных действий, производство которых допускается на стадии доследственной проверки. При этом конкретная процедура изъятия предметов на указанной стадии не регламентирована, что не исключает возможность изъятия предметов как в рамках осмотра места происшествия, так и в ходе получения объяснений. Процедура изъятия у Ч. флэш-карты документально оформлена. Оснований для признания ее незаконной не усматривается»[313].

Полагаем, что возможность возникновения подобных дилемм, связанных с подменой производства одних следственных действий другими, требует углубленного их исследования и законодательной трактовки их допустимости, в частности, соответствующей корректировки ч. 1 ст. 144 УПК.

Однако кроме названных действий, являющихся без всяких в том сомнений следственными, УПК содержит и другие процессуальные действия следователя, которые многие криминалисты (С. П. Ефимичев, В. И. Шиканов и др.) также относят к следственным действиям: задержание подозреваемого, наложение ареста на имущество, на почтово-телеграфные отправления, эксгумацию трупа, получение образцов для сравнительного исследования, контроль и запись переговоров[314].

По нашему же мнению, задержание подозреваемого и наложение ареста на имущество преследуют совершенно иные цели, чем формирование доказательств и непосредственное доказывание по уголовному делу. Первое имеет целью обеспечение явки лица к следователю и исключение возможности воздействовать на расследование; второе – обеспечение возможности возмещения причиненного преступлением ущерба и конфискации (в случаях, прямо предусмотренных уголовным законом) преступно нажитого имущества. А потому эти действия нельзя отнести к числу действий следственных, как говорится, по определению[315].

Получение же образцов для сравнительного исследования так же, как и эксгумация трупа, при всей своей организационной и правовой (об этом мы говорили выше в контексте проблемы получения экспериментальных образцов) и зачастую этической сложности производства непосредственно к получению доказательственной информации не приводят, а потому, в сущности своей, следственными действиями не являются; это действия предследственные, обеспечивающие в первом случае возможность производства экспертизы, во втором – осмотра эксгумированного трупа и назначения по нему необходимых экспертиз. Само же проведение данных мероприятий, их результаты непосредственно не влекут формирование доказательств.