Следствие по-русски-2

Я подошел к стеллажу, на котором были разложены блоки компьютерных дискет, и восхищенно покачал головой:

— Огромный объем работы. Наверное, составление такой кол­лекции заняло не один год? И уж наверняка здесь есть програм­мы, над которыми ты работал лично. Долго, кропотливо и стара­тельно...

Взяв одну из коробок с верхней полки, я вынул дискету и за­думчиво покрутил ее в руках:

— Как ты думаешь, стоит она полутора миллионов долларов? Я думаю, что нет...

Дискета треснула в моих пальцах. Тавхаев дернулся всем те­лом, словно у него вырвали зуб, но усидел.

— А эта? — спросил я, вытаскивая следующую. — Вот эта стоит жизни человека?.. Хм-м, не стоит, — «удивился» я, глядя на две половинки, оказавшиеся в моих руках вместо целой дискеты. — А вот эта... Эта, наверное, оценивается в испохабленную и опле­ванную жизнь честного и доброго человека... Ух ты, уже не оце­нивается... Будем искать...

 Тавхаев ерзал на стуле, извиваясь всем телом от хруста лома­ющегося пластика, и даже закрывал глаза, но во мне проснулся чутко дремавший садист, и я «оценивал» одну дискету за другой. На третьей коробке Тавхаев «сломался» сам.

— Прекрати! — заорал он, бросаясь ко мне и выхватывая оче­редную дискету у меня из рук. — Прекрати! Это мое! Мое! Не дам! Я работал! Старался!

— Я знаю, — согласился я. — Но видишь ли в чем дело... У ме­ня совсем нет времени на то, чтобы уговаривать тебя. А тебе не­обходимо тянуть его до встречи Оксаны с организатором... Но у меня есть маленькое преимущество: я еще не офицер угро и за честь мундира мне радеть не приходится. А сам по себе я далеко не гуманист и не боюсь показаться пакостником. Наверное, по­тому что я и есть пакостник. Пока мелкий. Но сейчас я выломаю вон из того динамика магнит и сразу стану крупным пакостни­ком, пройдясь им по дискетам. На войне как на войне. Или, как говорят в Чикаго: ничего личного, приятель... Итак?

— Ты это не сделаешь, — простонал Тавхаев, сгребая дискеты в охапку. — Это мое!.. Мое...

Я сделал несколько шагов по направлению к динамику, и Тав­хаев повис у меня на руке.

— Нет! — взвизгнул он. — Я скажу! Скажу... Я не знаю орга­низатора...

Я сделал еще пару шагов.

— Подожди! Клянусь, что я его не знаю... Но он придет сегод­ня на встречу с девушкой в поликлинику... Только это не органи­затор. Это она все задумала... Она...

— Врешь! — не поверил я. — Этого не может быть.

— Незачем мне врать! — заорал в ответ перепуганный до от­чаяния Тавхаев. — Я с ней постоянно дело имел. Это такая лиса хитрая! Ты смог бы столько времени играть так, чтобы это было незаметно не только окружающим, но даже человеку, который тебя любит?.. Это не просто актриса, ей за ее жизнь надо каждый год по паре Оскаров вручать... Толя Лысенко раньше в другой фирме работал, а я туда как-то через компьютер влез и кое-какие

данные увел. А он на меня вышел. Меня ему мой друг заложил. Но в милицию он меня сдавать не стал, а иногда моими услугами пользовался. А потом все это одно на другое накрутилось, и от­ступать уже поздно было. Они обещали, что это — последнее дело и я смогу заниматься чем хочу. Лысенко познакомил меня с Оксаной. Сказал, чтобы теперь я выполнял ее распоряжения. Они к тому времени уже изрядно у Зимина денег выкачали.

— Почему Лысенко стал работать с Оксаной? — спросил я. — Они были знакомы раньше? Их связывали какие-то отношения?

— Связывали, — буркнул Тавхаев. — Оба подонки, что один, что другая. Рыбак рыбака видит издалека, вот и сошлись. Сна­чала он был ее телохранителем, вот она его и охомутала. А по­том охрану увеличили, и ей стало сложно встречаться со своим парнем...

— С парнем? — удивился я. — Ты хочешь сказать — с подель­ником?

— Если она по подельнику так сохнет, то с подельником, — ехидно отозвался Арслан. — Насколько я понял, это тоже еще тот гусь... Он же ее к этому бизнесмену в постель отпустил. Она хотела куда раньше дело свернуть, но он не давал: все мало ему было... Я-то его в глаза не видел. Изредка телефонные разговоры слышал, иногда кое-что передавал, вот и сообразил что к чему... Когда Зимин ее телохранителями окружил так, что и не вздох­нешь без чужого взгляда, они решили из меня «почтовый ящик» сделать. Сначала звонит она и оставляет информацию, а потом перезванивает он и забирает сообщение.

Я покосился на телефон с определителем номера. Тавхаев перехватил мой взгляд и отрицательно покачал головой:

— С уличного автомата звонит. Иногда с обычного телефона, но обязательно с «антиАОНом»...

— Как она его называла?

— Никак не называла. Все время о нем в третьем лице говори­ла. Они мне особо не доверяют. Кто я такой? Временный помощ­ник... И то — не добровольный. Кроме меня ведь и других «разо­вых» нанимали, посредников всяких... Но они еще меньше знали. С ними преимущественно я общался, реже — Лысенко. Меня они держали именно за это, — он похлопал ладонью по компьюте­ру. — Им нужен был человек, хорошо разбирающийся в технике. От компьютеров и до подслушивающих устройств... А я, на свою голову, разбираюсь.

— Ты хоть понимал, чем это может закончиться?