Следствие по-русски-2

 — Стой, — скомандовал я. — Ну-ка, батюшка, вспомни моло­дость . и прикинь, сможешь ли ты перевернуть этот проклятый булыжник? Или разжирел на деревенских харчах?

 Склонив голову набок, иерей задумчиво посмотрел на огром­ный валун, торчащий из земли наполовину, кивнул и, поплевав на ладони, ухватился за подрытый мной угол. Даже сквозь рясу было заметно, как вздулись мускулы на могучих руках Разумовкого. Мгновение камень стоял неподвижно, словно иерей только делал вид, что хочет его поднять, и вдруг с громким чмокаю­щим звуком оторвался от земли и словно нехотя отвалился в строну. Иерей с усмешкой посмотрел на меня.

- О человеческое тщеславие! — патетически провозгласил я, лопатой ковыряя спрессованную землю. — Вот что не изживаемо даже в лучших из нас... Нет ничего. Значит, она под одним из трех оставшихся камней. Отложим меньшее ради большего... Но насчет процесса ты все же неправ. Результат — это, конечно, хо­рошо, но сам процесс меня интересует куда больше. Обожаю Стивенсона! Таинственные карты, далекие острова, хитроумные приметы, романтика моря, дыхание парусов... А пираты будут?

— Типун тебе на язык! — сказал иерей.

 Забросив лопату на плечо, я бодрым шагом направился к дому, во все горло распевая про «пятнадцать человек на сундук мерт­веца и бутылку рома». Если б я подозревал, что ждет нас впереди, то предпочел бы остаться на поляне и выкорчевывать неподъ­емные валуны в поисках ржавой монетки...

— Если бы ГИБДД вдруг с понедельника перестала брать взят­ки, то во вторник утром во всей России остались только одни права, да и те — конституционные. А они, как известно, в этой стране стоят куда дешевле водительских, — сообщил я, пряча отощавший бумажник обратно в карман. — Придется отнести это в счет вынужденных затрат на поиски клада.

— Мы еще до центра города не доехали, а нас уже дважды остановили. — Разумовский мрачно смотрел вслед уходящему инспектору и был настроен куда менее оптимистично, чем я.

— —Это что, очередная облава или операция «Перехват»?

— Газеты читать нужно, — наставительно заметил я. — Или, на худой конец, радио слушать. Со вчерашнего дня все штрафы увеличены в пятьдесят раз. Разумеется, «по просьбам трудящихся». Наш сознательный народ требует, чтобы штрафы росли каждый год. Я лично требовал увеличения квартплаты, повышения сто­имости проезда в метро и автобусах, платы за электроэнергию и телефонные переговоры и так далее и так далее. И я хочу... Нет, я требую, чтоб правительство увеличило стоимость всего этого еще втрое! Я хочу снять с себя последнюю рубашку, отдать любимым политикам и ходить голым. Я так выгляжу привлекательнее...

— Такова экономическая необходимость, — неуверенно пробормотал иерей, осторожно трогая машину с места и затравленно оглядываясь по сторонам. — Да и аварий будет куда меньше

- Я тоже хочу, чтобы аварий было меньше, — согласился я. — И мне- очень хочется, чтобы наша страна имела здоровую эконо­мии' Ноя хочу дожить до этого и хочу хоть что-то решать в этой стране. Насколько я помню, «демократия» переводится как «власть народа». А когда правительство принимает все решения вопреки желанию этого самого народа, то такая форма правле­нии называется несколько иначе. Что же касается всех этих грабежей, столь красиво завуалированных сладкоголосыми речами Вынужденной необходимости» и «первом шаге к выходу из тупика», то я скорее поверю багдадскому вору, стащившему у меня кошелек и заявившему, что эти деньги в моих интересах будут им вложены в очень выгодное дело. В прогнившей системе не быть здоровых отраслей. А от рака мозга пурген не помогает….

Разумовский едва успел затормозить, двух шагов не доехав до внезапно возникшего инспектора ГИБДД. С приветливой улыбкой Чикатило инспектор ткнул себя пальцем в висок, имитируя отдание чести.

- Капитан Тырбырдищенский! Ваши документы.

Проводив печальным взглядом промчавшиеся мимо нас на скорости двести километров в час два шестисотых «мерседеса», Разумовский протянул инспектору права.

- Куда направляетесь? — бдительно спросил капитан Тырбырдищенский, явно находя подозрительным подлинность документов.

- В Главк! — четко отрапортовал я. — Для подачи заявления о поступлении на службу. - Он хочет быть инспектором ГИБДД, — ткнул я пальцем в иерея, — а я мечтаю об инспекции налоговой... то же клад, — добавил я, подумав.

Инспектор смерил меня с ног до головы рентгеновским взгля­дам, и я понял, что в его глазах какой-нибудь маньяк выигрывает ни сравнению со мной.

- Что у вас в аптечке? — продолжал допрос инспектор.

- Бинт, йод, пластырь и двадцать презервативов, — уверенно Перечислил я, покосившись на еще один «мерседес», проносящийся мимо нас с такой скоростью, словно вот-вот собирался убрать шасси и взмыть в небо.

Впервые на лице инспектора появилось некоторое подобие человеческого выражения, отдаленно напоминающее удивление. Некоторое время он молчал, потом все-таки решился:

- А презервативы зачем?

— Дарить, — ответил я и расплылся в приветливой улыбке.