Следствие поручено мне

Ни мать, ни отец ни в чем не отказывали дочери. Шло время, Валя взрослела. В восьмом классе она была уже высокой, красивой девушкой. Родители не жалели денег на ее наряды, вызывавшие откровенную зависть подруг и одноклассниц.

Казалось, в большой ухоженной квартире Пащенко надолго поселились благополучие и покой. В школе Валя в отличницах не ходила, но на классных собраниях ее непременно называли в числе лучших. Приходя с собраний домой, Евгения Ивановна передавала мужу все, что говорили о дочери, в присутствии Вали. Та слушала лестные слова заинтересованно, а отношение к похвале выражала иронично:

— Стараюсь, стараюсь, родители.

Но вот майским днем в семью Пащенко пришла беда. Андрей Прокопьевич возвращался из командировки на служебной «Волге». Водитель, обгоняя рейсовый автобус, не успел вывернуть руль на скользкой дороге, «Волга» ударилась о передок встречного КрАЗа…

5

Спустя два дня после совещания у Сорокина была задержана кассир Пащенко.

Валентина Андреевна оказалась красивой молодой женщиной. Даже ночь, проведенная в камере, наверняка бессонная, не отразилась на ее тонком лице.

— Валентина Андреевна Пащенко, вы задержаны и подозреваетесь как соучастница по факту дачи взятки экономисту областной конторы Стройбанка… — Я намеренно говорила спокойным голосом, медленно.

Присев на краешек стула, Пащенко несмело подняла на меня глаза.

— Я боюсь. Это ужасно — все, что случилось. Меня будут бить, да? — услышала я ее прерывистый голос.

— Бить? Вас? Кто вас будет бить? Откуда вы это взяли, Валентина Андреевна? Кто наговорил вам такие сказки? — изумилась я.

— Я так сама думала, что будут бить…

— Додумались, ничего не скажешь. Уж не я ли собираюсь драться с вами. Вот, выпейте-ка воды лучше.

— Спасибо…

— Скажите, вы и прятались потому, что боялись — бить будут?

— Я так боялась… Я всего боюсь… сейчас тоже.

— Сейчас уже бояться не надо.

Было понятно состояние Пащенко. Ее испугал арест, безвыходность положения, в котором она оказалась. Психологический шок парализовал волю. Мне стало жаль ее.

— Валентина Андреевна, прежде всего успокойтесь. И расскажите о себе как можно подробнее. Ну, представьте, что вам предложили написать собственную биографию. А я вас внимательно стану слушать. Сможете?

6

После смерти отца жизнь в семье Пащенко резко изменилась, словно замедлила привычный бег. Покойный Андрей Прокопьевич относился к тем замкнутым, малоразговорчивым людям, жизненная энергия которых вообще редко прорывается наружу, но и семья, и товарищи по работе, и друзья ощущают ее уверенную силу. В поступке, словах, большом и малом деле такие люди проявляются весомо и значительно.

И вот этого человека не стало. Для Вали это была катастрофа. Евгения Ивановна первые два месяца после смерти мужа тяжело болела. Участились приступы стенокардии, часто не спала по ночам, ее преследовали страхи. Забывшись в коротком сне, просыпалась от тупой боли в груди, подолгу ходила по комнате, не зажигая света. Нередко случалось Вале вызывать и «скорую». Сделав укол, врачи советовали Евгении Ивановне подлечиться в стационаре.

— Валюша, не обращай на меня внимания. Выкарабкаюсь. Сдавай экзамены хорошо, это главное. Сдавай, доченька, хорошо экзамены, — повторяла Евгения Ивановна и уходила на кухню готовить дочери еду.

Выпускные экзамены Валя сдала неплохо, без троек в аттестате. Передохнув немного, по настоянию матери начала готовиться в медицинский институт.

— Станешь, Валюша, врачом. Хорошая это профессия. Меня подлечишь.

Но вступительные экзамены Валя сдала неудачно и по конкурсу в институт не прошла. Удар был тяжел. Уязвленное самолюбие не давало покоя. В школе всегда хорошо училась, а тут — на тебе, целых три балла не хватило для «пропуска» в студенческую аудиторию. Почему-то вечная «троечница» Зинка, ее подружка, сумела поступить в педагогический, а она споткнулась!

Что же дальше делать? Как жить? Не было рядом отца, некому было толково и уверенно ответить на все «как» и «почему».

— Не расстраивайся, доченька. Проживем как-нибудь. Вот вчера с работы отца звонили, назначили нам пенсию неплохую, — успокаивала ее Евгения Ивановна.

— Как-нибудь я жить не хочу и не буду… — взорвалась Валя. — Как-нибудь… Надо сразу становиться на ноги. Чтобы крепко шагать, не так, как ты, мамочка. Пенсию назначили… Проживешь ты на нее, как же!

Ее раздражали покорность судьбе и смирение матери, приходила непонятная злость на себя, на маму, школьных товарищей, ставших студентами. Завидовала Зинке. Но все же однажды приняла ее приглашение пойти в институт на вечер. Тщательно выбрала платье — хотелось доказать, что она ничем не хуже всех этих студенток. А захочет — уведет… вон того, самого видного парня. Ребят в педагогическом мало. Вот и уведет одного — назло.

— Зинок, посмотри, вон парень сидит, крайний справа. Не знаешь его? — шепнула она подруге.