Следствие продолжается. Самые громкие дела прокуратуры Москвы нового времени. 1991-2007 годы

— Ну, это не самое страшное.

— Это как раз очень важный элемент правосознания. Для прокурора, который должен иметь высшее юридическое образование, полученное в специальном учебном заведении, такое недопустимо. Понимаю, что от этого никто не умрет, но зато все вместе составляет картину ущербности. Прокуроров учили для того, чтобы они выходили к людям с миссией проповедников закона. А когда сами «проповедники» вызывают недоверие, ироничные улыбки…

Помните, в «Живом трупе» у Толстого: «Ах, господин следователь, как вам не стыдно?! Рады, что имеете власть, и, чтобы показать ее, мучаете не физически, а нравственно людей, которые в тысячу раз лучше вас». Мы очень часто забываем, что государственные полномочия дают нам не только большие права, но и налагают на нас не менее серьезные обязанности.

— Вам приходилось сталкиваться с давлением на ваших сотрудников, на вас самих? Телефон позванивает?..

— Позванивает, еще как позванивает! Есть люди, которых сразу не оборвешь. Есть, конечно, формы наработанные, что-то приходится говорить: да, да разберемся… Потом надо что-то имитировать, иногда предпринимать. Но ведь есть люди, которые вообще без тормозов. Как-то позвонил техник ФАПСИ, который просто имеет по работе доступ к АТС-2. И заявил, что хочет получить от меня какую-то информацию. Ну, что ему сказать: пойди водой облейся?

— Юрий Юрьевич, два слова о себе. Почему вы стали прокурором? Мечтали о юридической работе с детства, или выбор профессии стал случайным?

— Мое детство прошло в центре Москвы. И впечатления о нем очень ярки. Мы ведь свое прошлое немного идеализируем. Что-то стирается, что-то выравнивается, что ли, за счет приобретенного жизненного опыта. Сегодняшняя жизнь — это проблемы, которые нам нужно преодолевать, а то время, оно уже прошло, мы его прожили, и поэтому если трудности и были, они преодолены…

Мы жили в огромной коммунальной квартире на Большой Якиманке в доме 35. Он и сейчас стоит, хотя все вокруг изменилось неузнаваемо — дома, дворы, Бабегородский рынок, рядом с которым прошло детство, исчез кинотеатр «Авангард». Изменилась сама жизнь… А та картинка детства навсегда осталась в памяти. Она застыла, не меняется, и кажется, что все это было совсем недавно. А на выбор профессии повлияла младшая сестра моей бабушки. Она какое-то время работала в юридическом бюро, была помощником юрисконсульта. Высшего образования у нее не было, но дело она знала, много рассказывала мне и моему товарищу детства. Кстати, он тоже стал юристом, занимается адвокатской деятельностью.

Рассказать можно многое, но это личное, и поэтому ограничусь основными событиями. Окончил школу, пошел в армию. Первоначально нас определили в авиацию, но потом почему-то я оказался в Пермской области и прослужил там все два года в тайге, медвежьем углу, — во внутренних войсках, которые охраняли исправительнотрудовую колонию. Кстати, тот опыт мне тоже пригодился, дал представление о том, что большинству моих сверстников было тогда абсолютно неизвестно.

После увольнения в запас я пошел работать в военный суд и поступил во Всесоюзный заочный юридический институт. Ныне это Московская государственная юридическая академия. Окончил ее с отличием, параллельно с 1976 года работая в прокуратуре Москвы. Стажировался в прокуратуре Тушинского района, был прокурором по надзору за следствием и дознанием в органах внутренних дел, а затем и начальником этого отдела. Потом был назначен прокурором Перовского района столицы, руководил организационно-контрольным управлением. С 1995 по 2001 год занимал должность заместителя прокурора города Москвы. После ухода из прокуратуры в 2001 году работал в Минюсте РФ заместителем начальника управления по Москве, а затем заместителем руководителя Главного управления Федеральной регистрационной службы по Москве. В июле 2006 года назначен прокурором города Москвы.

— Были, наверное, дела, которые врезались в память?

— Конечно, были. И первое свое дело я хорошо помню. Многое из того, что тогда было чрезвычайно серьезно, теперь кажется какой-то мелочью, незначительным, пустяковым делом. Сейчас жизнь изменилась. Но от тех самых пустяков в то время зависели судьбы людей. И воспринимались дела совсем по-иному. Причем позже, когда я стал опытнее и разглядел связи и механизм взаимоотношения людей, некоторые из них получили другое звучание, уже не кажутся мелкими и незначительными.

В Перовском районе, например, мы пытались изменить ситуацию с подростковой преступностью, разработали программу, и что-то стало получаться, пошли реальные результаты. Были и другие примеры. Но это особый разговор.