Следствие ведут дураки

— Этот Ансельм мне сразу не понравился. Ну если он русский, так почему титулует себя французским именем? Вот Гарпагин, на что уж сволочь оказался, царство ему небесное… так он и то именовался как положено, по-русским, с именем-отчеством: Гарпагин Степан Семенович. Даром что такая замысловатая гнида — полковник КГБ. Я предлагаю, — продолжал он, — я предлагаю следующее: мы с Осипом возвращаемся в Париж. Этот Ансельм рано или поздно туда вернется, а уж тогда мы его тряхнем по полной!!

— Он мое сало спер, — свирепо сказал Осип.

— И мой йогурт. Но это неважно. Он все эти продукты не переварит, сволочь. Вот. А нам, Осип, нужно вернуться во Францию, тем более что тут оставаться страшновато. Если не сказать хуже.

Похмельный синдром всегда вызывал у Вани Астахова повышенную болтливость, и он, верно, сказал бы тем же манером еще сотню-другую столь же трескучих и необязательных слов, если бы его не перебил отец:

— Знаешь что, Ваня, ты не болтай лишнего. И ногами, кстати, тоже не болтай, ты мне уже два раза в коленку пнул. А что касается вашего отъезда из Питера, то это, по-моему, правильно. Я тоже думаю, что вам нужно уехать из России. В конце концов, деньги у вас сейчас имеются, и в значительном количестве, так что срочности в получении наследства нет никакой, а башку сломить можно очень даже запросто. Надо выждать время, ты разумно рассудил, Иван. Можешь считать, что твоей разумностью я покорен и очарован. — В голосе Александра Ильича снова послышалась легкая насмешка, коей он, как то было неоднократно заметно, щеголял к месту и не к месту. — Так что паспорта со всеми прибамбасами и билеты я вам оформлю к завтрашнему дню. Ваша задача — засесть на квартире на этой вашей улице Сантьяго-де-Куба и никуда оттуда не вылезать. Чтобы опять кого-нибудь ненароком не ушибить до летального исхода.

— Ты что, намекаешь, будто это мы убили Рыбушкина, да и Магомадова до смерти уговорили в придачу? — вскипел Иван Саныч. — Да? Значит, по-твоему, это мы с Осипом засадили в Магомадова две пули, одну Осип, одну — я, чтобы никому обидно не было?!

— Да успокойся ты, — досадливо оборвал его Александр Ильич, — ничего я не намекаю. Ты, сынок, попросту не пузырься, тебе нервы еще пригодятся.

Ваня что-то недовольно пробурчал, но наезды на отца прекратил.

Через полчаса личный шофер Александра Ильича довез Осипа и Ивана Саныча до квартиры на Сантьяго-де-Куба, а когда за шофером хлопнула дверь, Осип сказал:

— Значит, нам остались еще сутки. А ентот самый человек, который черный, тут уже бывал. И где гарантия, что он не побывает здесь снова?

— Н-никакой гарантии, — выговорил Иван Саныч. — Только мне все равно. Я стырил у Жодле пистолет, а йогурта у меня уже нет. Но, честно говоря, Осип, — он повернулся к Моржову и изобразил на лице какую-то странную гримасу, — честно говоря, мне очень хотелось бы пощупать этого самого человечка, будь он Ансельмом, будь он хоть восставшим из ада или из зада. (Иван Саныч хорошо зарядился кальвадосом и потому был отчаянно храбр.) Возможно, если мы его поймаем здесь, в Питере, гарпагинские денежки уже наши. Ведь если он грохнул Жака и Николя и спер миллион у Гарпагина, то условие в приписке завещания будет выполнено!

— Может быть, — сказал Осип.

— И вообще, — проговорил Иван Саныч, — не знаю, как ты, а вот лично мне очень тяжело сидеть дома, имея в своем распоряжении дикую сумму в валюте. Ведь можно так покуролесить на прощание. Может, мы больше сюда и не вернемся, а, Осип? Осядем в Париже, будем гонять по всему миру, посмотрим, где че кому почем… вот так. Хорошо заживем, а, Осип? Я вот тут подумал: если Настя найдется, а не жениться ли мне на ней? По моему мнению, она самая подходящая мне пара, ну, как… как тебе Лиза Гарпагина, — тут Иван Саныч хохотнул, а Осип проговорил:

— Ты, Ванька, известный любитель теёрии-от разводить. Если бы да кабы…

— Да почему же? А вот у меня мысль есть хорошая, — вдруг заявил Иван Саныч.

— Котора?

— Я знаю, как выманить этого самого черного человечка на свет Божий.

— Чаво? И как?

— Ведь он всегда следует за нами?

— Ну да.

— И убивает тех, кого мы разыскиваем… Рыбушкина, Магомадова… так, Осип?

— Ну, так. И чаво?

— А то, что если этот Ансельм, или кто он там, убил Магомадова, то ему точно так же нужен Жодле. Жодле знает все, что знал Маг, и даже сверх того. Так что если он убил Магомадова, то Жодле он убрал бы с еще большим удовольствием.

— Антиресно, — пробурчал Осип.

— Конечно, интересно! А почему он не убил Жодле? Да потому что он не знает, где его искать. А лишних усилий этот черный человек не предпринимает, боится засветиться, так что он тупо следует за нами… мы сами выводим его на тех, кого надо. Мы знаем питерский адрес Жодле, а он — нет. И если Жодле все еще в Питере, то мы его выловим и предложим ему прощальный ужин.

— Чаво-о-о? — протянул Осип. — Саныч, ты вообще как… в своем уме? Ты что говоришь-то? Прощальный ужин с Жодле? Да енто… он от нас шарахаться будет, как черт от ладана!

— Ну… енто как с ним говорить, — отозвался Астахов-младший. — У нас против него все козыри.