Следствие

Внизу стало вдруг тихо, потом раздались аплодисменты, и запела певица. Юноша в смокинге подкатил к ним столик на колёсах, следом официанты принесли подносы с кастрюльками, накрытыми серебряными колпаками. Расставили подогретые тарелки, разложили салфетки, приборы.

— Нет, — заявил Сисс. — Первым делом он потребует, чтобы увеличили его самого, то есть пристроили ещё блок и ещё! А компетенция — это придёт само собой.

— Короче, вы предсказываете, что земля превратится в шахматную доску, а люди станут пешками, которыми два механических игрока будут разыгрывать бесконечную партию?

Сисс надменно глянул на Грегори.

— Именно. Только я не предсказываю. Я делаю выводы. Первый этап подготовительного процесса близится к концу, а ускорение всё нарастает. Я понимаю, это кажется невероятным, неправдоподобным. Но от этого никуда не деться. Никуда не деться!

— М-да, — пробормотал Грегори, склоняясь над тарелкой. — И что же вы… предлагали?

— Договориться. Любой ценой. Но, как это ни страшно звучит, катастрофа представляется мне меньшим злом, нежели эта шахматная партия. Я всего-навсего сделал выводы. Иллюзий у меня нет. Знаете, это ужасно — не иметь иллюзий! — сказал Сисс и налил себе вина. Пил он неохотно, почти с отвращением, но всё-таки пил, и всё больше: даже сам разливал вино по бокалам.

Внизу снова заиграл оркестр. Мимо них прошла пара: стройный мужчина с иссиня-чёрными усиками, оттеняющими бледность лица, и молоденькая девушка. На обнажённые плечи девушки была накинута белая шаль с золотой ниткой, под цвет её волос. Сисс посмотрел ей вслед, долго провожал взглядом, губы его искривились в непонятной гримасе. Он отодвинул тарелку, прикрыл глаза и спрятал руки под скатерть. Грегори показалось, что он считает пульс. Через несколько секунд он открыл глаза и спросил:

— Ну и чем мы закончим столь великолепно начатый вечер?

Потом пригладил волосы на висках, выпрямился. Грегори положил на тарелку нож и вилку. Моментально подлетел официант.

— Кофе будете пить? — спросил Грегори.

— Обязательно, — ответил Сисс. И опять спрятал руки под скатерть. — Кажется, я пьян… — сообщил он, смущённо улыбаясь, и неуверенно, с изумлением осмотрелся.

— Время от времени это необходимо, — заметил Грегори и вылил остатки вина себе в бокал.

Кофе был горячий и крепкий. Его выпили в молчании. Стало душновато. Грегори поискал глазами официанта и, не найдя, встал. Официант оказался возле бара, за колонной. Грегори попросил открыть окно. Когда он вернулся на место, приятное свежее дуновение колебало пар, поднимающийся из чашек. Сисс сидел, опершись о балюстраду, и глубоко, часто дышал; глаза у него были запавшие и красные, на висках вздулись жилы.

— Вам плохо? — спросил Грегори.

— Я не выношу алкоголя. — Сисс снова закрыл глаза. — То есть организм не выносит. Внутри становится мутно, тускло.

— Мне очень жаль…

— Ай да пустяки. — Сисс всё не открывал глаз. — Не будем об этом.

— Простите, вы были противником превентивной войны? Я имею в виду сорок шестой год.

— Да. Тем более что в её успех не верил никто, даже кричавшие о её необходимости. Понимаете, не было психологической готовности. Все были опьянены наступившим миром. Но постепенно даже священника можно склонить к людоедству. Главное, действовать последовательно, систематически. Как сейчас.

— А что вы делали потом?

— Разное. Начинал многое, да закончить ничего не смог. Как-то так получалось, что я оказывался тем самым камнем преткновения, а в этом, сами понимаете, проку мало. Это дело я тоже, видно, не закончу. Вечно я останавливаюсь на мёртвой точке. Если бы я ещё мог верить в злой рок… Так ведь нет, это мой характер… Терпеть не могу компромиссов.

— Вы ведь не женаты?

— Нет. — Сисс с подозрением глянул на Грегори. — Почему вы об этом спрашиваете?

Грегори пожал плечами.

— Ну… просто хотел узнать. Если вам…

— Устаревший институт, — пробормотал Сисс. — Детей у меня, к вашему сведению, тоже нет. Если бы их можно было делать головой… Не доверяю я этой лотерее генов. Да, кстати, сейчас, кажется, вы хозяин, а я гость? В таком случае, может, пойдём?

Грегори расплатился. Когда они спустились вниз, оркестр грянул громкую джазовую мелодию. Они пробирались по краю танцевальной площадки, их толкали. Наконец они вышли на улицу, и Сисс с облегчением вздохнул полной грудью.

— Благодарю… за всё, — вяло произнёс он.

Грегори не отставал от него. Сисс долго рылся в карманах, разыскивая ключи, наконец нашёл, открыл дверцу, расстегнул пальто, потом снял и бросил его, скомканное, на заднее сиденье. Взялся за руль. Грегори продолжал стоять.

Сисс сидел и не двигался.

— Я не могу вести, — пробормотал он.

— Давайте-ка я вас отвезу, — предложил Грегори. — Подвиньтесь, пожалуйста, — и он наклонился, чтобы сесть.

— У вас же тут машина…

— Чепуха. Потом вернусь.

Грегори уселся, захлопнул дверцу и резко взял с места.

7