Следствия самоосознания. Тургенев, Достоевский, Толстой

То, что поддерживает и сохраняет в Кате детскость, это отсутствие опыта, а значит, и способности к практическим, рациональным суждениям: «Эта детскость ее, ее яркий ум и в то же время некоторый недостаток рассудка – всё это было как-то более сродни для Алеши»[512]. У старого князя Валковского, напротив, – избыток «рассудка», но он утратил какую бы то ни было гуманность, если когда-либо имел ее. Рассудок приводит Валковского к такому типу поведения, который предполагает, что и он, и те, кем он манипулирует, действуют только из расчетливых, эгоистических интересов, без того, что он называет идеализмом. Обращаясь к Ивану Петровичу, в диалоге, следующем сразу за встречей последнего с Катей, он утверждает, что «в основании всех человеческих добродетелей лежит глубочайший эгоизм» и, более того, что есть извращенное удовольствие в страданиях, которое испытывают жертвы зла и угнетения[513]. Катя и в ином плане отличается от князя Валковского. После трех часов, проведенных с ней, Иван Петрович уходит глубоко убежденным, «что она до того еще вполне ребенок, что совершенно не знает всей тайны отношений мужчины и женщины»[514], то есть она совершенно невинна в своем представлении о физических отношениях между полами. Банковский в том же разговоре с Иваном Петровичем, напротив, наслаждается чувственностью, настолько развращенной, что может соперничать с маркизом де Садом, которого здесь же упоминает, а возможно, и превосходит его[515]. Что касается Алеши, то, поощряемый отцом, он ездит к Жозефинам и Минам и тогда, когда живет с Наташей, и даже во время первой вспышки любви к Кате[516].

В «Маленьком герое» Достоевский высказывает предположение, что рубежом, отделяющим юность от детства, является сексуальное, плотское знание. Дамы на даче ласкают мальчика, вызывая в нем новые ощущения, заставляющие его стыдиться:

Порой мне как-то стыдно и даже обидно было за разные детские мои привилегии. Другой раз как будто удивление одолевало меня, и я уходил куда-нибудь, где бы не могли меня видеть, как будто для того, чтоб перевести дух и что-то припомнить, что-то такое, что до сих пор, казалось мне, я очень хорошо помнил и про что теперь вдруг позабыл, но без чего, однако ж, мне покуда нельзя показаться и никак нельзя быть[517].

На границе между детством и юностью мальчик пытается сохранить свое прежнее состояние, невинность, которая ускользает от него, в то время как его новое состояние только формируется. В «Маленьком герое» речь идет о смысле человеческих отношений, и в особенности о смысле любви. Дети свободнее взрослых. Их естественная зависимость от других и невинная любовь к другим не подвержены ни физическим страстям, как те, которые возбуждают в мальчике, ни сопутствующему им явлению – более развитому сознанию собственного «я». Физические страсти по мере их пробуждения смешиваются с детской расположенностью к бескорыстной любви. Маленький герой находится в состоянии влюбленности, не зная этого, но когда он это осознает, его «первое детство кончилось с этим мгновением»[518]. В «Неточке Незвановой» Катя и Неточка находятся на более развитой стадии сознания. Они знают, что «влюблены», целуют друг друга до тех пор, пока у них не опухают губы, но не знают и, следовательно, не имеют осознанного желания физического сближения. На этом переходном этапе их влечение друг к другу возрастает, оставаясь платоническим. Сексуальная невинность или бессознательная сексуальность в случае двух девушек в «Неточке Незвановой» объясняет их длящуюся детскость[519]. Садистический элемент взрослых отношений совершенно отсутствует в Неточке, и даже у гордой княжны Кати он присутствует лишь в легкой форме. Развитие полного цикла любви и ненависти невозможно, потому что Неточка, как бы ее ни провоцировали, не делает ничего, что могло бы побудить Катю к ненависти.