Следуя сердцу (СИ)

Они не успели далеко отъехать от реки, как встретили Нуэра, вернувшегося за ними. Он с удивлением посмотрел на придерживаемого Суном бесчувственного юношу, но не стал задавать никаких вопросов.

— Тегин, — сказал он, — мы обнаружили неподалеку охотничью хижину. Выглядит так, будто там нечасто кто-то бывает.

— Очень кстати, — ответил Сун. — Веди.

Хижина действительно выглядела заброшенной, но внутри было довольно чисто и даже имелось некое подобие кровати. Сун усадил на нее все еще бесчувственную принцессу, потом отослал Яло, вошедшего за ним следом, чтобы принес вино, заживляющую мазь и сухую одежду. Оставшись наедине с принцессой, Сун потер ладонями лицо и глубоко вздохнул. Не то чтобы он никогда не имел дела с представительницами противоположного пола. Но сейчас перед ним была не просто какая-то женщина для удовольствий, а принцесса, заслуживающая достойного обращения. Предстояло вытащить стрелу, обработать рану и переодеть ее в чистое одеяние, и ни отложить, ни передать эту задачу кому-то еще он не мог, не раскрыв ее секрет.

Решительно выхватив кинжал из ножен, он срезал часть стрелы с оперением и, намереваясь одним движением выдернуть стрелу из тела, обхватил рукой ее торчащий впереди конец, нечаянно вжимаясь ребром ладони в податливую плоть.

…

Чангэ пришла в сознание от вспышки боли, сверкнувшей в потревоженной ране. Открыв глаза, она увидела мужчину, нависшего над ней, и почувствовала чужое прикосновение. В мгновенной панике она с размаху ткнула мужчину кулаком в грудь, заставляя его отшатнуться, и, зашипев от боли, вскрикнула:

— Бесстыжий! Куда ты лезешь?

Мужчина выпрямился, показывая свое лицо.

— А что, непонятно, куда? Стрелу нужно вытащить. За что ты меня ударил?

— Опять ты?!

Она сконфуженно уставилась на лже-торговца, который помог ей выбраться из Чанъаня. Почему он снова оказался у нее на пути? Как она попала сюда, в эту хижину? Что он знает? И что ему от нее нужно?

Чангэ инстинктивно схватилась за подвешенный у нее на поясе кожаный футляр, в котором была спрятана при побеге выкраденная ею из кабинета Ли Шимина печать Наследного Принца, но та была на месте.

— Я не просил тебя о помощи, — выдавила она сквозь зубы, борясь с накатывающей волнами болью в простреленном плече.

— Ладно. В таком случае вытаскивай сам, — холодно отозвался мужчина, не делая попытки снова приблизиться.

В хижину вошел парень, всегда находившийся с ним рядом, когда они встречались в Чанъане, с кожаным мехом и охапкой каких-то тряпок в руках. На мгновение он застыл в дверях, увидев, что она очнулась, потом молча подошел и, сложив все принесенное рядом на стол, выжидательно уставился на нее.

Чангэ взялась за торчащий обломок стрелы, стиснула зубы, резким движением выдернула его и прижала ладонь к ране, пытаясь отдышаться и с трудом сдерживая болезненный стон. Мужчина, бесстрастно наблюдавший за ее действиями, поднял принесенный другим парнем мех и подал ей.

— Аличи, — сказал он.

— Что это значит? — спросила она.

— Крепкий алкоголь из западных земель.

Она взяла мех, жадно сделала несколько глотков под изумленными взглядами обоих мужчин, и протянула его обратно.

— Спасибо! Так лучше.

— Совсем сдурел? — возмутился мужчина. — Терпи!

И щедро плеснул из меха на рану. Чангэ коротко вскрикнула, когда алкоголь обжег свежую рану, но стоически перенесла первую ошеломляющую боль, пока та слегка не утихла.

— Настоящий мужчина! — то ли съязвил, то ли похвалил мужчина, отдавая мех парню. — Дай ему мазь!

Тот взял принесенную с собой склянку и потянулся к ее ране, собираясь помочь нанести мазь.

— Не трогай меня! — вскрикнула Чангэ.

— А?! Что ты вопишь, как баба? — возмутился парень. — Если бы мы хотели навредить тебе, то уж точно не стали бы ждать так долго! Неблагодарный!

Мужчина забрал у него склянку и бросил ее на кровать рядом с Чангэ.

— Оставь его, — сказал он, поворачиваясь к двери. — Идем отсюда!

И они вышли, позволив Чангэ самой позаботиться о себе.

…

Она успела нанести мазь, перевязать, хоть и не слишком аккуратно, рану и переодеться. Боль притупилась и была теперь вполне выносимой.

Тем временем снаружи совсем стемнело, возле хижины был разведен костер, и в опустившейся ночной тишине Чангэ слышала его потрескивание и негромкие мужские голоса. Мужчин было больше, чем двое.

Она оказалась права. Торговцами они не были, или, по крайней мере, были не только торговцами. Очевидно, и караван всего лишь служил для них прикрытием, чтобы покинуть Чанъань.

«Он не простой человек. Удивительно, что наши пути так часто пересекаются. И, получается, он снова спас меня», — размышляла Чангэ. — «Это в самом деле случайность, или?.. Но нет, он никак не мог знать, что Хао Ду устроит засаду на северной дороге, и мне с трудом удастся унести оттуда ноги. Если бы не река, недалеко бы я ушла раненая и без оружия… Но этот наглец! Так и забрал мой кинжал в уплату, хотя спрятать меня под двойным дном повозки ему ничего не стоило! Впрочем, я наверняка потеряла бы кинжал в реке, зато теперь есть надежда, что удастся вернуть его…»