Следуя сердцу (СИ)

— Почему ты смеешься? — немного обиженно спросила Чангэ. Все же хотелось, чтобы он подбодрил ее, а не насмехался. Сун, очевидно, понял это по ее виду.

— Симпатичный. Я думаю, у тебя замечательно получается, — заявил он, улыбаясь.

— Я найду лучшую вышивальщицу в Чанъане, чтобы научила меня, — немного воспряв духом от его дружеской поддержки, пробормотала Чангэ. — Уверена, я смогу вышить очень красивого кролика.

Сун вздохнул, задумчиво глядя на алую ткань. Потом поднял пяльцы перед лицом Чангэ.

— Чангэ. А когда будет свадьба у нас с тобой?

— Кто сказал, что я выйду за тебя? — смутилась Чангэ, отбирая у него пяльцы. — В Тан нужно соблюсти определенные свадебные традиции, спросить благословения родителей… — Она споткнулась и на мгновение замерла. — Но мои родители уже умерли. Я не знаю, пришелся бы ты им по душе или нет…

— Я верю, что пришелся бы, — накрывая ее руку своей ладонью, серьезно сказал Сун. — Всем родителям важно, чтобы мужья хорошо заботились об их дочерях. Клянусь богом Сириуса, я всегда буду хорошо с тобой обращаться.

Стараясь убедить ее, он приносил священную для жителей степи нерушимую клятву. Чангэ улыбнулась, дотронулась рукой до его сложенных в клятвенном жесте ладоней, побуждая опустить их.

— Остановись, — тихо сказала она, стирая со щеки непрошенную слезинку. — Это не потому, что я не верю тебе. Просто… так жаль, что мама не может увидеть тебя…

Сун немного помрачнел. Чангэ решила, что он вспомнил о своей приемной матери. Айя хотя бы видела ее до своей смерти… Она решительно вскочила с места, отвлекая его от грустных мыслей.

— Довольно об этом. Я иду в мастерскую Хонсю. Говорят, там работают лучшие вышивальщицы Чанъаня. Переговоры вот-вот закончатся, у меня не так много времени, чтобы научиться. Увидимся позже, А-Сун.

…

Когда Чангэ ушла, Сун снова взял в руки незаконченную вышивку и задумался.

Он не много знал о свадебных традициях Тан. Письмо родителям невесты с предложением брака. Подарки. Встреча с родителями. Красные одежды. Поклоны земле и небу, родителям и друг другу…

Он был серьезен в своих намерениях. Чангэ пережила множество потерь. Сун хотел подарить ей новый дом, стать ее семьей, помочь ей забыть о невзгодах и снова обрести счастье. Может быть, у них не будет такой свадьбы, о которой мечтают девушки Тан. Но Сун собирался соблюсти традиции, насколько это возможно. Ради спокойствия душ ушедших и уверенности живых.

— Я скажу твоей маме, что хочу жениться на тебе, — негромко произнес он вслух, приняв решение.

…

Павильон буддистского храма был по-прежнему светел и тих. Не торопясь, Сун заменил подношения на поминальном столике, зажег благовония, окропил вином землю. Потом опустился на колени перед поминальной табличкой и, приложив руку к груди, уважительно произнес слова приветствия:

— Госпожа. Я Ашилэ Сун, мы встречались прежде. Я пришел сегодня, чтобы просить разрешения жениться на вашей дочери. Надеюсь, вы не откажете мне. — Он помолчал, скользя взглядом по надписи на табличке, стараясь представить перед собой маму Чангэ, собрался с мыслями и продолжил: — Почему я хочу жениться на Чангэ? Я назову три причины. Первая. С тех пор, как вас не стало, Чангэ некому было отдавать свою заботу. Человек, которому не о ком заботиться, свободен, но одинок. Я хочу быть тем, о ком Чангэ заботится, чтобы она не чувствовала себя одинокой. Хочу идти рядом с ней по жизни. Вторая. Я неплохо владею оружием. Пусть я больше не тегин, уверен, что смогу защищать Чангэ. Я не дам ей голодать, и никому не позволю навредить ей. В моем сердце Чангэ важнее, чем моя собственная жизнь. Третья. Если вы спросите, к чему я стремлюсь — я много думал об этом, но, после всего пережитого и выстраданного, понял, что хочу просто мирной жизни. Чангэ тоже хочет этого. Мне кажется, это было и ваше желание. Как только переговоры о союзе с Тан закончатся, я увезу Чангэ куда-нибудь подальше от конфликтов и политики, где мы сможем просто радоваться мирной жизни…

Он повинно склонил голову и немного смущенно признался:

— Сейчас… у меня нет денег, чтобы купить подарки к помолвке, как у вас принято. Но не беспокойтесь, госпожа. Клянусь богом Сириуса, — он поднял руки в клятвенном жесте, — будь то деньги или моя любовь, все, что у меня есть, будет принадлежать Чангэ.

Сун снова задержал взгляд на поминальной табличке, потом сложил перед собой руки и трижды поклонился в пол, выражая свое глубокое уважение.

Перед тем, как уйти, он положил возле таблички красный конверт, подписанный его размашистым почерком. «Письмо о предложении брака».

…

Мими Гули бросилась ему навстречу с торопливым вопросом:

— Ты не знаешь, где Чангэ?

— Пошла учиться вышивать, — ответил Сун, внимательно глядя на девушку. Мими нервно сжимала переплетенные пальцы, и было ясно, что ее что-то тревожило. — Хочет послать подарок к свадьбе наследной принцессе. Разве она еще не вернулась?

Мими покачала головой.

— Что происходит? — насторожился Сун.

— Н-ничего. Я хотела позвать ее поесть… Может, пойдем найдем ее? — умоляюще спросила Мими.