Следуя сердцу (СИ)

— Ты заставил себя ждать, тегин! — шад непринужденно стоял на границе круга, держа в одной руке конец веревки, обвивающей тело женщины, а в другой — похожий на волчий клык меч.

— Шад, давай разберемся между собой. Не трогай невиновных, — сдерживаясь, хрипло произнес тегин.

— Ладно. Встань на колени и повинись передо мной, тогда я, может быть, сохраню ей жизнь, — высокомерно ответил тот, презрительно кривя губы.

Гордость не позволила тегину сразу сдаться. Несколькими взмахами меча он заставил окружавших его стражников расступиться и бросился к шаду, но тот не дал ему приблизиться. Он резко дернул за веревку и приставил к горлу больно ударившейся спиной о камни женщины меч. Она смотрела на тегина с тревожным волнением и едва заметно качала головой, пытаясь убедить его не жертвовать собой ради нее. Айя была немой и не могла сказать, но тегин легко читал ее взгляд.

— Шад, как ты смеешь! — воскликнул он, поражаясь жестокости, проявленной шадом к немолодой женщине.

— В чем дело, тегин? Слишком горд? Жить ей или умереть — только от тебя зависит. Решай сам.

Шад ухмыльнулся и, не сводя с тегина насмешливого взгляда, немного сильнее прижал лезвие меча к шее женщины. Острое лезвие царапнуло кожу, заставив показаться капельку крови.

— Угрожать мне жизнью матери, прикрываясь ею, это просто трусость, — выдохнул тегин, не в силах оторвать взгляд от кровавой точки, медленно сползающей по коже вниз. — Если ты мужчина, то выйди и сразись со мной.

— Тегин, — вмешался один из прихвостней шада, стоящий рядом с ним, — умный человек знает, когда следует смириться с судьбой. Ты не в том положении, чтобы диктовать условия молодому хану.

— У меня иссякает терпение. Встанешь на колени или убить ее? — равнодушно осведомился шад. — Дам тебе три. Три…

Тегин посмотрел в лицо шаду. Его темный торжествующий взгляд не содержал даже намека на снисхождение. Он уже предвкушал победу, возможность глубоко унизить тегина перед своими воинами. Может быть, он и не думал убивать Айю, но тегин не смел рисковать.

— … два…

На мгновение тегин закрыл глаза, подняв лицо к небу, почувствовал, как ползет по щеке предательская слеза. Победа или поражение, гордость или унижение — что это значит в сравнении с человеческой жизнью? Оттолкнув вновь приблизившихся воинов шада, он опустился на колени.

— Отпусти мою матушку, — против воли голос его дрогнул при виде слез, наполнивших глаза Айи.

Но шад уже вошел во вкус и упивался своим превосходством:

— Ну, раз уж ты все равно на коленях, поклонись еще, развлеки нас, — предложил он, довольно оскалившись. — Или тебе собственное достоинство дороже ее жизни?

Собственное достоинство? Тегин самоуничижительно усмехнулся. «Пока ты жив, все еще можно изменить», — промелькнули в голове однажды сказанные принцессой слова. Да, чуть больше унижения не убьет его, а шад… с шадом он рассчитается позже. Тегин постарался ободряюще улыбнуться заплаканной матери и под жадным взглядом шада начал склоняться…

Неожиданное движение, уловленное краем глаза, и громко втянутый шадом воздух заставили его поднять голову, не завершив поклона. Шад ошеломленно смотрел на окровавленное лезвие своего меча, мгновение назад оставившее на шее Айи глубокую рану, из которой, пульсируя, обильно вытекала кровь.

— Матушка!

В мгновение ока тегин оказался рядом с откинувшейся на камни женщиной, нежно притянул ее к себе на колени.

— Матушка! Матушка! — не замечая текущих по щекам слез, восклицал он, бесполезно пытаясь зажать рану рукой и чувствуя, как стремительно утекает жизнь из ее тела. — Я отнесу тебя к лекарю, да? Матушка!.. Я убью его! Я убью их всех!

Из последних сил Айя подняла руку, чтобы остановить его выкрики, и покачала головой, печально глядя сквозь невысохшие слезы. «Не надо, милый. Береги себя».

— Матушка, пойдем домой… — прошептал тегин, но рука ее упала и, закрыв глаза, Айя покинула этот мир.

Разорвав душу на части, невыносимая боль излилась наружу неудержимыми скорбными рыданиями. И, когда внутри не осталось ничего, кроме пустоты, он осторожно уложил Айю на землю, всмотрелся в умиротворенное в смерти лицо, кончиками пальцев провел по щеке в прощальной ласке и поднялся.

Лицо его исказила гримаса смертельной ненависти.

— Ашилэ Шээр! — хрипло закричал тегин и, подхватив с земли свой меч, ринулся вслед за шадом, которого настойчиво тянул прочь его приближенный. Его пытались задержать, но, ослепленный яростью, он не замечал ни павших от его меча воинов Волчьего войска, ни нанесенных ему самому ран. В два счета разметав всех, кто осмелился встать у него на пути, тегин выхватил из-за пояса ручной арбалет и выстрелил. Стрела раздробила шаду щиколотку, и он упал как подкошенный, но даже не попытался подняться. Все высокомерие и злорадство исчезли с его лица, сменившись растерянным и виноватым выражением.

Тегин подошел ближе, ударом в лицо смел с дороги пытавшегося защитить шада воина, вложил в арбалет еще одну стрелу и снова выстрелил. Стрела попала бы точно в сердце — если бы не кинувшаяся между ними катунь. Закрыв собой сына, она приняла стрелу на себя.