Следующая остановка – смерть

Ясное дело, Альф Экман блефовал, это были отговорки, чтобы уйти, когда он выиграет достаточную сумму. Но уйти он не успел, его жульничество было раскрыто слишком быстро.

– Когда вы его выгнали? В половине второго?

– Черта с два, – начал, как обычно, Эрик. – Гораздо позже. Думаю, ближе к четырем.

– Вы что, сидели и играли всю ночь?

Эрик уставился на меня.

– Ночь? Кто говорил про ночь? Я вышвырнул эту проклятую свинью около четырех дня. И с тех пор он не показывался мне на глаза. А потом я прочел в газете, что его бабу застрелили.

– Мне кажется, в этой стране слишком мало пьют, – раздался недовольный голос за столом. – Эрик, хватит болтать, давай выпьем.

Повернувшись ко мне спиной, Эрик хватил стакан водки, вытер губы тыльной стороной ладони и произнес:

– Ну, чего ты ждешь? Вали отсюда!

Для того чтобы ретироваться более достойно, я запустил последнюю утку.

– На вашем месте я выбрал бы для игры другое местечко. Здесь становится опасно для здоровья.

Все поперхнулись водкой.

– По какой причине? – прокашлял Эрик Шепелявый.

– Альф Экман рассказал на допросе о том, что в воскресенье играл в покер. Вполне возможно, что полиция приедет сюда проверить его показания.

– А этот придурок рассказал копам, что он жульничал? – спросил кто-то из сидящих за столом.

Я потянул с ответом.

– Возможно, Альф изложил совсем иную версию.

– Проклятый убийца, – заплетающимся языком проговорил с дивана Крунблум. – Теперь я совершенно уверен – это его я встретил в тот вечер. Он влепил мне свой апперкот. Если бы он не побоялся остаться, я бы ему навесил, но он укатил на велосипеде Ирмы.

– Заткнись, пропойца, – прорычал Эрик Шепелявый. – Сам не знаешь, что болтаешь.

Он обернулся ко мне:

– Что еще тебе известно про Альфа и копов?

– На сегодня все, хорошего вечера, – вежливо ответил я и вышел в вонючий предбанник.

Похоже, у Альфа Экмана и вправду дела плохи. Оба его алиби лопнули, хотя полиции известно только об одном из них.

Почему он пошел на убийство?

Я долго сидел и ломал над этим голову, и в конце концов у меня составилась такая возможная версия:

Альф был в отчаянии – тому есть много свидетельств. Из прежней компании его выкинули после того, как он смошенничал в игре.

«С друзьями так не поступают», – сказал Эрик Шепелявый. Альф Экман, без сомнений, знал об этом, однако все равно пошел на обман.

Почему?

Ему любой ценой нужны были наличные. Вероятно, он украл или присвоил деньги, которые надо было вернуть не позднее понедельника.

Я все больше входил в раж.

Альф Экман наврал про то, что болен, и смылся с работы около полуночи. Что могло помешать ему поехать домой и взять пистолет – после нескольких лет службы сержантом он наверняка имел оружие. После этого он твердо решил совершить разбой.

От жены Альф знал, что в воскресенье вечером у таксистов больше всего денег в кассе. Ему нужна была вполне конкретная сумма, чтобы избежать разоблачения на следующий день.

А дальше произошло невероятное!

Когда Альф остановил такси на темной улице, за рулем оказалась его собственная жена. Она ничего не знала о его азартных играх – или же подозревала, чем он занимался. На темной лесной дороге между супругами разыгралась бурная ссора. В полном отчаянии он достал пистолет и застрелил жену.

Я обжег пальцы окурком.

Вполне возможно, что именно так все и было.

Когда я вышел из редакции, направляясь на пресс-конференцию в здание полиции, мимо меня проехала полицейская машина. Я сразу заподозрил, что она направляется к дому Эрика Шепелявого.

В остальном же Кислый Карлссон мало что мог нам сообщить.

– Мы проверяем показания мужчины по поводу партии в покер. Он по-прежнему отказывается назвать имена тех, с кем играл. Мы заслали своих людей в те круги, о которых может идти речь, но пока никого не нашли.

Я не мог сдержать улыбку. По крайней мере, мне удалось напугать Эрика Шепелявого и его собутыльников.

– Однако как скоро мы сможем допросить кого-либо из наших постоянных клиентов и получить сведения по поводу алиби этого мужчины – вопрос времени. Сожалею, господа, но писать вам сегодня будет особо не о чем. Спокойной ночи.

«Будь уверен, нам найдется, о чем писать, кислая твоя рожа», – хотелось мне выкрикнуть, но я поспешил в редакцию.

Осталось только жахнуть в большой колокол. История о ложном алиби и настоящей правде.

Само собой, написать черным по белому, что Альф Экман убийца, я не мог – все-таки он пока не признал себя виновным. Однако сомнений в том, кто виновен, уже не оставалось.

Даже Хуго врубился и поставил заголовок:

ЗА УБИЙСТВОМ В ТАКСИ

СТОИТ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ

На этот раз я не услышал почтальоншу, а вот Бенгт был на ногах. После этого прошло всего несколько минут, и меня разбудили.

Бенгт сделал это, швырнув газету прямо мне в лицо. Когда я раскрыл заспанные глаза, он стоял рядом с моей кроватью, разгневанный, словно фурия, – как говорят у нас в прессе.

– Проклятая ищейка… мерзкий писака… ты…

– Отвратительная крыса, – подсказал я ему.

– Жирный бумагомаратель, – продолжал он, благодарный за подсказку.

Когда он сделал паузу, чтобы перевести дух, я потребовал слова: