Следы динозавра

   -- А? Что? -- пробормотал Френкель, сразу открыл глаза и сел. -- А где ж ученый-то наш? -- спросил он, щупая рукою землю около себя. -- Опять куда-то унесли черти... Нарвется опять на каких-нибудь псов... Пойдем, Васька, поищем его...

   -- А проводники? -- спросил Свистунов.

   -- Пускай пока спят, мы еще воротимся.

   Приятели вылезли из пещеры и очутились в том же ущелье, по которому двигались вчера вечером. Ровные желтые стены, уходящие ввысь, напоминали дворы-колодцы небоскребов. По ущелью шли долго, все время брали отлогий и утомительный подъем. Когда, наконец, справились с подъемом, оба так и ахнули: направо, налево и прямо расстилались вышитые нежными шелками ковры; белые, розовые, красные и темные маки устилали необозримое пространство.

   -- Гляди, Васька, а вон и профессор, -- сказал Френкель, указывая на копошившуюся в маках темную фигуру. -- Что он там делает?

   -- Профессор! Профессор! -- закричал Васька, двигаясь по направлению к фигуре. Маки были смяты зигзагами: видно было, что по ним шли, словно чего-то ища. Фигура и верно оказалась профессором. Он и китаец-проводник рыли землю.

   -- Динозаурус, -- восторженно ответил профессор на безмолвный вопрос Френкеля. -- Я рассказал китайцу, чего я ищу, и он привел меня сюда.

   -- Как же вы ему рассказали?... -- начал было Френкель, но не договорил: по дороге и через маковые плантации к ним бежали какие-то люди в белых костюмах и широкополых шляпах. Через минуту всех четверых схватили, скрутили руки за спинами, и, несмотря на ругательства и протесты, куда-то поволокли. Схватившие путешественников молодцы принадлежали, несомненно, к белой расе, были хорошо сложены и обладали здоровенными мускулами, что испытал на себе Васька Свистунов, пытавшийся им сопротивляться.

   Через четверть часа пленники были доставлены к красивому двухэтажному дому в стиле английских коттеджей, обнесенному колючей проволокой, и предстали перед хозяином дома и маковых плантаций -- мистером Гарри Джонсом, красивым и статным англичанином в белом субтропическом шлеме.

   -- Кто вы такие? -- спросил Гарри Джонс, и повторил свой вопрос по-французски и по-немецки. -- На основании какого действующего права вы забрались с целью порчи в мои плантации?

   -- Я -- француз и профессор палеонтологии, -- гордо ответил Дормье. -- Ваши люди поступили со мной как... с китайцем. Я протестую.

   -- Развяжите ему руки, -- приказал англичанин. -- Вы сами виноваты, профессор! Вы должны были знать, что находитесь на территории великобританской колонии, каковой, по существу, является весь Китай. А кто такие ваши спутники? Вы должны дать мне исчерпывающий ответ, потому что я являюсь ответственным представителем Великобритании во всей провинции Шень-Си.

   -- Это -- мои русские спутники, -- начал было профессор.

   -- Русские? -- брезгливо перебил англичанин.

   -- Убрать их немедленно с моей территории! Вы, профессор, должно быть, сошли с ума, если называете своими спутниками боллль-ше-ви-ков!! Только ради вас, профессор, как представителя союзной нации, я не приказываю их немедленно заковать в наручники. Отведите этих грязных разбойников в деревню, -- обратился Джонс к своим подручным. -- Да скажите там минь-туанам, чтобы они за ними присматривали... Их оружие, с вашего разрешения, профессор, я задержу у себя.

   -- Вот-те и Китай! -- с недоумением сказал Васька, когда его и Френкеля привели в китайскую деревушку, водворили в одну из фанз, крепче и благоустроенней остальных, и поставили у ворот вооруженного длинной палкой с ножом на конце китайца.

17. Ночной налет

   Высоко над горизонтом вспыхнула яркая точка и вдруг рассыпалась в темном небе дождем разноцветных брызг, осветив на мгновение грязный двор дрожащим призрачным светом. Вдали глухо зарокотали большие китайские барабаны и слабо донеслось щелканье, похожее на выстрелы.

   -- Праздник какой-нибудь китайский, -- ракеты и хлопушки, -- подумал Свистунов, вышедший во двор глубоким вечером после длинного бездельного дня, проведенного в фанзе в обществе Френкеля и хозяина фанзы -- ту-хао (кулака).

   -- Спать надо идти, Френкель небось десятый сон видит... А нельзя ли как-нибудь отсюда удрать, -- в двадцатый раз пришло Ваське в голову. В это время отблеск какого-то огня на облаках привлек Васькино внимание.

   -- Костры, что ли? -- подумал Васька и влез на невысокий забор. Минь-туан, прислонив свое странное оружие к забору, мирно похрапывал. Васька перемахнул через забор и пошел по направлению к шуму.

   -- А вот и удеру, вот и удеру, -- радостно мелькало у него в голове и колотилось в сердце. Пробираясь узкими проулками, Васька заметил, что слабые отсветы в облаках постепенно увеличиваются, разрастаясь в зарево, охватившее полнеба.

   -- Пожар где-то... -- Васька прибавил ходу. Узкие ворота с нагроможденными, загнутыми кверху, черепичными крышами, были открыты. Сторожа нигде не было. Прямо расстилались ровные поля, кое-где светившиеся маковыми головками. А вдали, километра за два, ярко полыхало пламя. Сквозь неумолчное цирканье цикад до Васьки доносились слабые крики и сухое щелканье выстрелов.