Следы динозавра

   -- Я сейчас ходю спрошу, -- сказал Антипыч. И заговорил по-китайски. Китаец ответил, что он только что был в разгромленной деревне, и от жителей узнал, что "белые собаки" увезли с собой русского. Кроме того, китаец указал дорогу в расположенный недалеко город, где есть войска народной армии. Френкель и Антипыч двинулись по указанному направлению.

   По дороге поражало совершенно исключительное изобилие нищих. Уже одно их количество указывало, что путники находятся в совершенно разоренной стране. Нищие -- старики, старухи, дети, а иногда и взрослые мужчины жалобно тянули руки с просьбой а помощи. У самых порот города сидело множество оборванных людей. Они тянули жалобную песню, -- Антипыч перевел ее слова:

   Когда он встанет с мягкого ложа -- он бьет слугу,

   Когда он по улице тихо идет -- говорит о судьбе бедняков.

   Когда его кружит толпа -- он сулит горы счастья...

   А во дворце на Пей-хо он спокойно и молча казнит.

   Угадай же, житель Пэ-синя, о ком поется в песне?

   Кто тот, кто на волка, лисицу, собаку похож?

   Кто людей, лишь как добычу себе признает?

   Кто строит себе из тел их, из крови палаты?

   Кто продает обещанья за деньги -- и за деньги от них готов отказаться?

   Кто? Кто? Кто?

   Это -- чужестранец, житель Пэ-синя, богатый чужестранец...

   Но таков же и его посланец-генерал...

20. В плену у самого себя

   Люди в громадных тростниковых шляпах, белых рубахах и портах, но с ружьями, преградили дорогу в начале улицы. Антипыч объяснил Френкелю, что они требуют пропусков.

   -- Какие там, к черту, пропуска! -- закипятился Френкель.

   -- Мне нужно ближайшего генерала народной армии, и ведите меня к нему.

   Китайцы повели обоих путников, окружив их со всех сторон и держа ружья наготове. Улочки города кишели людьми, -- в большинстве оборванными и истощенными. Животных не было видно.

   -- Все подъели, -- сказал Антипыч. -- Все одно, как мы в девятнадцатом годе... Они, сказывают, и раньше-то кошек, собак и даже мышов жрали, а теперь и подавно.

   Кое-где попадались дома европейского типа, но большинство было сложено на живую нитку из бамбука, хвороста и навоза.

   У длинного ряда строений с причудливыми китайскими крышами оборванные солдаты остановились и объявили, что здесь -- штаб генерала. Френкеля и Антипыча провели в караулку. В караулке было душно и загажено. Несколько солдат лежали прямо на полу, подложив под себя ружья. Идол с отбитым носом, но довольно внушительных размеров высился в углу. -- Кумирня раньше была, -- пояснил Антипыч. -- Ээх, жизня... Ни тебе покурить, ни тебе что... Ждать пришлось неимоверно долго. Сильно сосало под ложечкой -- хотелось есть. Френкель принимался несколько раз ругаться, выходил из себя, но стража никак на это не отзывалась. Только раз один из лежавших солдат вытянул из-под себя ружье, нацелился на Френкеля и сказал несколько китайских слов. -- Это он ругается, -- перевел Антипыч.

   -- Спать не даете, товарищ Френкель...

   В сумерках в караулку явился офицер с переводчиком. Он долго допрашивал Френкеля -- с какой целью явился в штаб. Затем, с очень вежливыми поклонами скрылся. Прошло еще довольно много времени, -- наконец, явилась целая толпа солдат, окружили Френкеля и Антипыча, повели по длиннейшим дорожкам и переходам, подобным кегельбану. Дорожки шли среди ряда кумирен и домиков. В какой-то темной клетушке одного из этих домиков Френкеля и Антипыча оставили одних и приказали ждать.

   -- Опять ждать, -- возмутился Френкель. -- А в это время там, может Ваську, эхх...

   -- Боится ихний генерал, -- таинственно сказал Антипыч. -- Несколько раз убить хотели. Они между собой толковали, у них на этот счет просто...

   Наконец, явился давешний офицер, и после ряда поклонов и извинений повел обоих внутрь сравнительно большого дома.

   Сумрак и странный спертый запах полновластно владели небольшой, заставленной ширмами комнатой. Приглядевшись, Френкель увидел слабый свет и контуры человеческой головы в отверстии одной из ширм. Френкель двинулся было к этой ширме.

   -- Мьнога-мьнога -- на мести стояла!! -- сдавленным голосом, но повелительно произнес откуда-то из угла переводчик. -- Цзяня-генелала сама говолила!..

   Голова в ширме зашевелилась, и медленный, но важный голос спросил что-то по китайски.

   -- Спрашивает: что тебе, дескать нужно? -- шепнул Антипыч.

   -- Товарищи, русского комсомольца захватили в плен русские бандиты, -- сказал Френкель. -- Я прошу дать мне помощь, чтобы выручить его.

   Голова скрылась за ширмами.

   -- Цзяня-генелала сказала: уходи!! -- заявил переводчик. И Френкеля с Антипычем увели в ту же самую клетушку. Сейчас же принесли туда по кружке чаю. Чай был ароматен, но крепок и без сахару. Френкель и Антипыч с жадностью набросились на него. Вслед за чаем явилось какое-то теплое варево в котелке.

   -- Похлебки дали, -- с радостью сказал Антипыч. -- Вот-ма, а чем же кушать-то?

   Но взял котелок, налил в кружки из-под чая. С жадностью набросились голодные путники на пищу.

   -- Хрустит чегой-то в ней, вроде хрящи какие, -- вопросительно сказал Антипыч. И, поднеся поближе к свету, воскликнул: