Следы и тропы. Путешествие по дорогам жизни

Менять маршрут было уже слишком поздно; мы при всем желании не успели бы добраться до гор и затем вовремя вернуться в Тарудант. Я был раздосадован, но не удивлен, поскольку все предпринятые ранее попытки Асселуф объяснить Хамму цель моей поездки так и не увенчались успехом. Он, казалось, не понимал, зачем вообще кто-то по собственной воле идет в горы. Во время похода он часто заводил нас в не самые живописные места только для того, чтобы срезать путь и сэкономить немного времени, а однажды он даже умудрился завести нас в овраг, заваленный использованными подгузниками. И вот теперь, в последний раз срезав путь, он отрезал последний, самый важный отрезок тропы.

На следующий день я улетел домой. Хотя я сделал довольно много для того, чтобы дать членам Совета Международной Аппалачской тропы полное представление о том, как может выглядеть тропа, рекомендовать конкретный маршрут я не мог. Мы с Асселуф обсудили все возможные варианты и пришли к выводу, что она должна завершить это задание самостоятельно. Оглядываясь назад, я понимаю, что это было единственно верное решение. Это была ее земля и ее история.

Несколько недель спустя Асселуф написала, что вернулась в Высокий Атлас. Там она ходила по дубовым лесам, ночевала под одной крышей с козами и в конце концов добралась до высокогорной деревушки Имулас, от которой было рукой подать до высоких сдвоенных вершин Джбел Тинергвет и Джбел Авлим. Строго говоря, ни одна из них не имеет отношения к геологии Аппалачей, но судя по фотографиям они удивительно похожи на гору Катадин, что совершенно неожиданно делает еще более логичным их выбор в качестве финальной точки этой странной, загадочной и эпичной тропы.

* * *

Вернувшись домой, я никак не мог перестать думать о конечной точке Международной Аппалачской тропы. На тот момент комитет все еще находился в процессе создания местного отделения тропы в Марокко и продолжал консультировался с гидами, включая Асселуф, по поводу выбора места, в котором должна завершиться тропа.

Если верить истории, то какую бы гору ни выбрало марокканское отделение, скорее всего, ей суждено стать не точкой, а многоточием. Длинные тропы со временем становятся только длиннее. Например, если раньше Аппалачская тропа тянулась от горы Оглторп до горы Вашингтон, то потом по воле архитекторов она была растянута до горы Спрингер на юге и до горы Катадин на севере. Затем Дик Андерсон продлил маршрут до Канады, а потом и до Марокко. Однако самая длинная в мире тропа может стать еще длиннее. Технически Аппалачский хребет заканчивается не в Таруданте, а в Западной Сахаре. В Северной Америке остатки Аппалачского хребта технически выходят за пределы Джорджии и тянутся вплоть до горного хребта Уичита в Миссури и Уошито в Оклахоме. Делегации обоих штатов, кстати, активно выступали за соответствующее продление Международной Аппалачской тропы. «Это была бы чертовски крутая прогулка, – сказал мне геолог Уолтер Андерсон, – и безупречная с научной точки зрения».

Мне стало интересно, насколько далеко в конечном итоге может зайти тропа, и поэтому я позвонил нескольким геологам. Первый из них сказал, что согласно его исследованиям, в южной Мексике должен находиться карман Аппалачских скал, который вышел на поверхность одновременно с образованием Мексиканского залива. Вторая сказала, что ничего не знает о мексиканских Аппалачах, но слышала, что остатки Аппалачей можно найти в Коста-Рике. Третий геолог не смог ни подтвердить, ни опровергнуть мнения своих коллег, однако у него были все основания полагать, что следы Аппалачей можно найти в Аргентине.

Я поделился с Диком Андерсоном информацией, полученной от этих геологов, и к моему удивлению он нашел ее любопытной. «Суть этого проекта в том, что тропа продляется только тогда, когда люди сами этого хотят. Лично мы не ведем кампанию за ее продление, – сказал он, – но мы готовы до конца соблюдать этот принцип».

До того, как судьба забросила меня в Атласские горы, этот принцип звучал благородно и амбициозно: проследить остатки древнего, разбросанного по континентам горного хребта; бороться с бесконечностью геологического времени; размывать политические границы; соединять народы и страны. Однако в Марокко все это вдруг стало казаться мне диким идеализмом. Марокканская часть тропы, в отличие от американской, будет проходить не по безлюдным паркам, а по густонаселенной местности. Интересно, как будут реагировать местные, когда туда начнут прибывать сквозные хайкеры из Джорджии? Будут ли они им рады так же, как были рады мне, или же бесконечные потоки незнакомцев с фотоаппаратами начнут их раздражать? А как насчет самих хайкеров? Будут ли они уважать местных жителей или же они, как обычно, увидят в них только вредителей, разрушающих девственную природу?