Следы на песке

– Да. Эта тайна – моя. И мстить тоже мне! Тебе знакома дорога от Эшленда до Валентайна, Алиса. Вы с Ником ничего не нашли, но на этот раз все иначе – мы знаем, что ищем. Женщину, супружескую пару с двумя детьми, Майклом и Дженни… И у нас есть точные адреса!

– Я бы тоже хотела снова проделать путь из Эшленда в Валентайн, – сочувственным тоном произнесла Алиса. – Встретиться с моим двойником – той Алисой Куин, какой я бы никогда не могла стать. Счастливой и богатой женщиной, забывшей Лаки, вышедшей замуж и родившей детей. Мне с трудом верится, что подобная женщина могла бы жить на свете!

– Мы пойдем по следам Алана! – Лизон встала, почувствовав прилив вдохновения. – У нас есть все, чем он располагал в шестьдесят четвертом. Одиннадцать писем, три адреса… След в след, поняла?

Лизон мысленно строила планы и вдруг вскинулась:

– Но нам не хватает главного!

Алиса вопросительно посмотрела на подругу.

– Почему Алан внезапно сорвался с места именно в шестьдесят четвертом? Что за открытие он сделал?

– Алан обнаружил подлог, – уверенно заявила Алиса. – Узнал, что двадцать лет ему писала не я. А значит, долг не погашен и нужно вернуться в Америку, чтобы разобраться и все исправить… Только так можно объяснить короткие объявления в газетах. Что, если самозванка допустила оплошность? Выдала себя каким-нибудь противоречием. Алан не получал письма перед самым отъездом?

Лизон покачала головой:

– Нет. Я тысячу раз спрашивала у почтальона, не передавал ли он Алану письмо тайком от меня.

– А за несколько дней до вашего расставания не было неожиданных встреч?

– Ни одной, уж ты мне поверь! Я десять лет прокручиваю те события в голове!

Заполночь обе женщины захотели спать, вернее, побыть в одиночестве, каждая в своей комнате. Лизон разложила письма по конвертам и убрала их в папку. Алиса взяла свою фотографию, перевернула, еще раз прочла: Я буду тебя ждать. Алиса, апрель 1944.

Ее лицо просветлело.

– Ну конечно… Лизон, я знаю!

– Что знаешь?

– Как Алан все понял! Как узнал, что я не писала этих писем! Почерк на обороте фотографии – мой, вот подпись настоящей Алисы Куин. Достаточно сравнить, чтобы убедиться в подлоге. Взгляни.

Лизон посмотрела.

– Оскар или любой другой человек не мог знать, что у Алана есть образец моего почерка, – начала объяснять Алиса. – Твой возлюбленный ни разу за двадцать лет не сличил почерк в письмах и на обороте фотографии, потому что не имел причин сомневаться. Думаю, он сделал открытие случайно, в очередной раз достав документы, хотя это могло случиться сразу, в сорок шестом, или через десять лет, или через тридцать. Или никогда.

– Он не захотел поговорить со мной, – горестно произнесла Лизон.

– Алан сообразил, что только Арлингтоны были заинтересованы в обмане, он осознал опасность. Потому и решил не вмешивать тебя.

В тот вечер свет в комнатах над музеем горел еще очень долго. Ни Лизон, ни Алиса не спали.

Лизон размышляла о серьезных и одновременно очень простых вещах. Она всю жизнь говорила правду, не боясь последствий, и до сих пор поступала так по отношению к глупому мэру – своему отцу. Почему мужчины вечно все усложняют и врут? Боятся, что их не поймут или сочтут смешными?

Как может отец доверять тупицам-избирателям?

Что за комплекс заставлял Оскара Арлингтона думать, что мать не простит ему трусости во время войны?

Почему Алан так мало ей доверял?

Жизнь могла бы быть такой простой…

49 Прощальный кофе

2 ноября 1975

Кафе «Завоеватель», Шато-ле-Дьябль

Над Шато-ле-Дьябль занималось ясное утро, туман растаял. Засидевшиеся посетители бара не могли больше сваливать нежелание заняться делами на холод или дождь. Алиса и Лизон сидели за столиком у окна и пили кофе.

– Так когда точно вы уезжаете, дамы? – спросил Учитель.

– Через неделю, – ответила Алиса. – Десятого ноября.

– Какие вы, однако, стремительные. Разумно ли срываться с места из-за одиннадцати пожелтевших писем?

– Разумно ли? – воскликнул Шавантре и так стукнул кулаком по столу, что едва не опрокинул пепельницу. – Да у этих умалишеток и слова такого в словаре нет!

– Мы телеграфировали Нику Хорнетту, нашему детективу, – сказала Алиса. – Держим его в курсе. Сообщили маршрут. Он, кстати, знает его лучше меня и присоединится, как только сможет.

– Сами видите, мы очень разумны! – вмешалась Лизон.

– Вы две безумные идиотки, – буркнул Шавантре. – Зачем ворошить прошлое? Неужели так трудно забыть все раз и навсегда?

– Да! – хором ответили они и рассмеялись.

– Нельзя и несчастье превращать в привилегию! – возмутился Шавантре. – Не только у вас есть повод лить слезы. А если глаза у человека такие же прекрасные, как у вас обеих, нужно однажды перекрыть кран!

Умалишетки только улыбнулись, чего и добивался Шавантре.

– Мы тут дни напролет болтаем всякие глупости, но жизнь и нас не пощадила. Каждый поимел свою долю несчастий!

– Это не значит, что можно по утрам утешаться кальвадосом, – съязвил Фернан Приер, – хотя почему бы и нет…