Следы неизвестного

Поэтому сержант Шилов накануне своего первого рабочего дня драил новенькие пуговицы, разглаживал края новеньких лычек и растягивал пружиной новенькую фуражку так, будто собирался представляться самому начальнику УВД.

В карман кителя засунул блокнот и шариковую ручку — записывать ценные указания.

Но ценных указаний не было. Капитан осмотрел его довольно критически и ткнул пальцем в хрустящую портупею, отягощенную кобурой с пистолетом Макарова:

— Спрячь под китель. Чего людей-то зря пугать… Садись, смотри, слушай.

Михаил очень внимательно смотрел и еще внимательнее слушал. Но домашние разговорчики капитана с молодыми милиционерами явно не заслуживали быть внесенными в книжку ценных указаний. А как принимать заявления у потерпевших, объяснения у задержанных — это Михаил, в общем-то, уже и сам знал. Дежурств через пять он узнал и все остальное — нехитрую документацию, аппаратуру, перебрал каждый инструмент и препарат в следственной сумке, исследовал оружейную, камеры, комнату отдыха, изучил телефонный список с номерами угрозыска, следователей, экспертов, медвытрезвителя, больниц и еще десятков учреждений, с которыми дежурный поддерживает связь. Он не пропускал ни одного выезда на место происшествия и еще через пять дежурств знал самые тревожные точки города и все специально охраняемые объекты.

Горчаков, если случался вызов, просто одевался и шел к машине. Михаил не знал, нужно ли ему мотаться сзади хвостом. Но на всякий случай мотался. Судя по тому, что его каждый раз шофер или сам капитан выпускали из газика, который открывался только с внешней стороны, о стажере не забывали. Иным способом внимание к нему не проявлялось.

Как-то так случалось, что тяжкие преступления приходились, к тайному сожалению Шилова, не на его дежурство. И потому, когда Горчаков на минуту вышел, а Михаил ответил без него на звонок, когда женский голос бессвязно закричал на другом конце провода: «Убийство!.. Ой, помогите!.. Убийство!..» — Михаил должен был собрать все свое хладнокровие.

— Где убийство? Адрес?

Трубка ответила: на улице Капитана Буркова, дом 41.

Потом женщина еще раз крикнула: «Убийство!..» и аппарат часто загудел. В этот момент вернулся Горчаков.

— Товарищ капитан, убийство на Буркова, сорок один! — выкрикнул, хоть и старался сказать ровно, Михаил.

Капитан кивнул, подумал немного и, как показалось Шилову, очень неспешно прошел в операторскую.

— Тринадцатый, где находитесь? — услышал Михаил его голос. Стажерское сердце дрогнуло: неужели и сейчас пошлет туда патрульную машину?.. Динамик что-то проскрипел в ответ, это, по-видимому, не устраивало Горчакова.

— Седьмой, а вы где?

— Следую на происшествие в район Нового Плато.

— Понял вас… Следуйте…

Михаил облегченно вздохнул. Третья машина только что была направлена тоже по сигналу о происшествии.

Горчаков вышел и молча стал одеваться. Михаил кинулся к своей шинели…

Во дворе Дома книги газик выскочил на узкую асфальтированную дорожку и подлетел к кучке толпящихся людей.

Капитан вызволил запертого Михаила и направился к шумевшим жильцам.

— Что произошло, граждане?

— Безобразие!..

— Как вечер, так у нее пьянка!..

— Достукалась!..

Горчаков ничего не понял.

— Кто звонил в милицию?

Пальцы жильцов дружно уткнулись в могучую женщину, простоволосую, в пальто, накинутом прямо на ночную сорочку, и в туфлях на босу ногу.

Женщина была пьяна и старалась перекричать всех остальных. Гвалт стоял такой, что в окнах стал зажигаться свет.

Капитан позвал особенно рьяно споривших мужчину и голосистую тетку понятыми и велел заявительнице вести всех в свою квартиру. Михаил, чувствуя нервный озноб на спине, шел сразу за Горчаковым, готовый немедленно и решительно обезоружить убийцу. Заявительница голосила дурным голосом, делая перерывы только для того, чтобы обругать понятых, оказавшихся ее соседями. Те не оставались в долгу.

Из этой перепалки выяснилось, что дородная заявительница — продавщица и что пьет она напропалую. Когда вся эта процессия, оравшая в гулком подъезде, как в колодце, дошла до четвертого этажа, заявительница вдруг заговорила иначе. Ничего особенного, дескать, не произошло, и вообще она не понимает, зачем ей нужно вести этих хамов — кивок в сторону понятых — в свою квартиру.

«Так, — сообразил Михаил, — отыгрывает назад. Видно, сама кое в чем замешана. Боится…»

Препирательства длились бы долго, если бы шофер, шедший позади, вежливо не поторопил крупногабаритную хозяйку.

Когда та оказалась у своей площадки, капитан потребовал открыть квартиру.

— Нет ключей. Замок сломан, — сказала продавщица, порывшись предварительно в карманах пальто.

Понятые приумолкли.

Горчаков, не вставая на площадку, с предпоследней ступеньки стал открывать боковую дверь. Замок действительно не был заперт, но дверь не открывалась. Что-то припирало ее с той стороны. «Может, труп?» — подумал Михаил. И, тоже хоронясь за стеной, попытался помочь Горчакову.

Подошел мужчина-понятой и предложил двинуть плечом.

Горчаков за рукав сдернул его с площадки:

— Не становитесь напротив двери.

— А что такое? — не понял мужчина.