Читаем Следы остаются полностью

…На краю аула

В брошенном хлеву

Нищета согнула

Горькую вдову.

КОСТА

Он с колыбели запомнил «Мать сирот» и по сей день у верен, что поэт сидел у них в сиротской сакле, гнездившейся на круче в ауле Верхний Мизур. Потому так, с фотографической точностью, описал в своей поэме горькую жизнь его матери, вдовы Марии.

Отшумел грохот пушек, закончилась гражданская война, и взошло новое солнце над хребтами Кавказа. Но недолго радовался молодой горец такому счастью.

…Тот осенний день был солнечный, теплый. Друзья — Коста и Батырбек Таболовы и Бицо Зангиев — на своем поле потрудились на славу. Они убрали кукурузу на Кабуаге, а урожай свезли в селение Црау и засыпали в хранилище, чтобы потом переправить домой, в горный Мизур.

— А кто же уберет кукурузу Петка Таболова? Ведь он во Владикавказе, занят большой работой и ему не до уборки, — спросил Батырбек.

— Как кто? Мы, комсомольцы, — ответил Коста.

Все трое дружно взялись за дело.

Солнце заходило за хребты, укладываясь на ночлег. Пора было отправиться домой. Впереди между кукурузными зарослями гнал свою гнедую Бицо, за ним следовали Таболовы. Бицо ехал быстро, оставляя за собой тучу дорожной пыли.

Вдруг туча над дорогой растаяла и отставшие увидели застывшую на месте арбу Бицо, потом расслышали и его голос. Бицо кричал, размахивая шапкой:

— Э-эй, вы! Заснули, что ли? Скорее!

Никто и не подумал, что на него напали бандиты.

— Стой! Руки вверх! Не шевелиться! — скомандовал главарь банды, обросший черной щетиной всадник на гнедом коне. Шашка, кинжал, газыри, сбруя коня — все в серебре. Он отвел дуло от Бицо и направил прямо в сердце самого младшего — Коста Таболова.

Растерявшийся на минуту Коста поднял руки и обвел взглядом окруживших его бандитов. Теперь на него было направлено не одно дуло, а четыре. Чуть шевельнешься, мгновенно получишь пулю в лоб и в сердце. А какой смысл шевелиться, когда под руками нет не только ружья, даже приличного ножа? Коста во весь голос крикнул:

— Фадис! Грабят!

Тут же прогремел выстрел, и пуля прожужжала над ухом, задев волосы.

Бандиты разрезали сбрую, высвободили из упряжки коней и, вскочив на них, скрылись в зарослях.

У одного из горцев, прибежавших на тревожный зов, Татаркана Каргинова — была английская винтовка. Увидев ее, Коста обрадовался: «Дай винтовку, попробую догнать грабителей, отобью лошадей! Отобью! Пусть даже ценою собственной жизни!»

— Убьешь кого — кровников на всю жизнь себе обретешь, — сказал осторожный Татаркан. — А лошадь еще можешь нажить…

Бандитов в этот раз Коста не догнал, но дал себе слово всю жизнь посвятить борьбе с подобной нечистью.

В горах, лесах и ущельях Осетии в те годы гнездились банды. Среди них белогвардейские офицеры, деникинские последыши, злейшие враги нового советского строя. Но пусть! Он мужчина, и они его не испугают. Правда, страшновато было. Но раз родился — будь мужчиной.

<p><strong>Молоток печника</strong></p>

«Дело» по Синдзикауской аптеке, которое подали Таболову, уже ставшему небольшим начальником, на подпись, чтобы «закрыть», он внимательно перечитал и с глубоким вздохом сказал:

— Как же так, друзья? Сгорел дом вместе со всей семьей… Дверь была закрыта. В сгоревшем доме нашли три молотка. Два из них обыкновенных, а третий — специальный… Зачем нужен был аптекарю молоток печника или штукатура? Не навело ли это вас, товарищи оперативники и следователи, на мысль, что… Короче говоря, Азгери, бери людей и поедем на место происшествия!

…— Почтальон стучался, — рассказывали уже в который раз соседи, — но дверь никто не открыл. Он посмотрел в замочную скважину. Дым в комнате. Позвал соседей. Взломали дверь. Дом вспыхнул, как только в него попал воздух. Тушили пожар подручными средствами. Усердно тушили. Но…

— А как могли оказаться мертвыми отец семейства, жена и двое детей? При этом отец — в первой комнате на полу, жена тоже на полу — во второй. Там же — мертвые дети на кровати. Как это могло случиться? Как они погибли?

— Очень просто, от угара, — ответили в один голос соседи.

В это можно было поверить. И такой версии поверили те, кто вел следствие. В селе у Джапаридзе не было врагов: он был добрым, приветливыми были жена и дети. Правда, некоторые говорили, что он имел золото, хранил его у себя дома.

— Азгери, вызвать медэксперта, обследовать трупы!..

Установили, что у всех погибших черепа пробиты тупым предметом. Что же это? Молоток сработал или от случайных ударов падавших на них камней с крыши горевшего дома?

Опросы показали, что в селе бывал печник, не имевший постоянного места жительства. Развесили объявления, что сельисполкому для ремонта печей требуется на временную работу печник.

Следователю Азгери Шанаеву удалось узнать, что печника знают братья А-вы. Но те вели себя подозрительно, просили отдать им молоток, чтобы найти его владельца, фамилию которого они запомнили — Шабловский.

Розыски длились довольно долго.

Перейти на страницу:

Похожие книги

11 мифов о Российской империи
11 мифов о Российской империи

Более ста лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном Третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»…Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Документальная литература
Царь и царица
Царь и царица

Владимир Иосифович Гурко (1862–1927) – видный государственный и общественный деятель Российской империи начала XX века, член Государственного Совета, человек правых взглядов. Его книга «Царь и царица» впервые вышла в свет в эмиграции в 1927 г. На основании личных наблюдений Гурко воссоздает образ последней российской императорской четы, показывает политическую атмосферу в стране перед Февральской революцией, выясняет причины краха самодержавного строя. В свое время книгу постигло незаслуженное забвение. Она не вписывалась в концепции «партийности» ни правого лагеря монархистов, ни демократов, также потерпевших в России фиаско и находившихся в эмиграции.Авторство книги часто приписывалось брату Владимира Иосифовича, генералу Василию Иосифовичу Гурко (1864–1937), которому в данном издании посвящен исторический очерк, составленный на основе архивных документов.

Василий Иосифович Гурко , Владимир Иосифович Гурко , Владимир Михайлович Хрусталев

Документальная литература / История / Образование и наука