Следы остаются

Таболову сообщили, что печник есть в Лескене, но фамилия у него не Шабловский. Таболов направил в Лескен оперативного работника. Тот прихватил с собой одного из братьев А-вых, знавших Шабловского в лицо.

На краю Лескена действительно работал печник, но А-в заявил, что это не он. При этом оперативник заметил, что его «помощник» моргнул печнику, назвавшему себя Башковым…

Башкова доставили к Таболову. Тот признался, что молоток, который ему показывают, принадлежит ему, Башкову.

— А по какому такому случаю твой молоток оказался в сгоревшем доме Джапаридзе?

— Попросил гвозди прибить, — упорствовал печник.

— Но у Джапаридзе в доме было два молотка, более удобных для гвоздей…

Печник пожал плечами.

— Если вы не имели отношения к делу, то почему скрылись во время пожара?

— Мне сказали, что мой молоток нашли…

— Кто сказал?

Башков запнулся, и на какое-то время оглох и онемел. Наконец, он заговорил. Оказалось, что братья А-вы «уговорили» его пойти к аптекарю «повеселиться», мол, у него — спирт. А зачем молоток? Дело ясное: аптекарь — человек с золотом. Будет сопротивляться, молоток — бесшумное оружие.

Преступники получили по заслугам.

Как на войне

Да, всегда у них так, как на войне. Служба такая. Война еще шла где-то, казалось, далеко, за тысячи километров, а злые ее осколки застряли в наших горах. Бандиты, дезертиры, просто грабители и убийцы собирались в группы и нападали на села и людей.

И вот опять сигнал: вооруженная автоматами и винтовками банда напала на рабочий поселок Криазот.

В тот майский день сорок четвертого шел ливневый дождь с градом. Майор милиции Таболов возглавил группу оперативников и поспешил на место происшествия. В Криазот прибыли с наступлением темноты. Все промокли, изголодались. Выяснилось, что банда окружила поселок, согнала всех жителей в одно место и, направив на них автоматы, заставила лечь в грязь. Другая часть банды прошла по домам девятнадцати семей рабочих и забрала все, что у них было. Один из бандитов пристрелил старика-возчика, попытавшегося оказать сопротивление, оставить лошадь для доставки хлеба рабочим.

Опергруппа начала преследование банды. Глухой лес. Тропинки узкие и крутые. Никаких следов. А они нужны, так нужны, чтобы узнать, в каком направлении держали путь враги. И опытные следопыты Уруспи Дзиов, Михаил Сопоев, Казбек Габуев в лесных дебрях, на склонах гор находят, скорее угадывают следы копыт.

После долгих поисков разгадан маршрут преступников. Вот и место их привала — поляна густого леса. Следы свежие. Значит ушли недалеко.

Еще одну ночь оперативники провели на лесистой вершине у левого берега реки Ассы. Хорошо, что погода прояснилась и стало теплее.

Рано утром майор Таболов стал рассматривать местность в бинокль. Перед глазами медленно проплывали приблизившиеся деревья, обрывы, склоны. И вдруг — поляна с пасущимися лошадьми! Еще маленькое движение бинокля вправо — и появились люди. Это были преступники. Таболов принимает решение.

Работники милиции разделились на мелкие группы. Одна группа, которую возглавлял сам майор, пошла в лобовую атаку. Таболов, вызвав огонь на себя, свернул к реке. Тогда Габуев, как условились заранее, дал сигнал к окружению. Услышав сигнал, Савенко, Фомин и другие короткими перебежками устремились за Таболовым. Лес и горы огласились автоматно-пулеметным треском, ружейными выстрелами. Бандиты метнулись на поляну к лошадям. Но тут же, попав под огонь опергруппы, отступили в лес, оставив на поляне несколько трупов…

Перестрелка продолжалась с восьми утра до двадцати двух вечера. Банда занимала очень выгодные лесистые высоты на правом берегу Ассы. И нелегко было подавить ее огневые точки. Но как преступники ни старались, им не удалось взять лошадей и награбленное добро.

В этой операции погибли Уруспи Дзиов и Иван Подгорный, отважные бойцы, смелые и мужественные товарищи.

Выстрел у моста

Стояла осенняя полночь сорок второго года. Обстановка создавалась тревожная. Враг приближался к городу. Орджоникидзе был объявлен на осадном положении. Сидевший за своим рабочим столом майор вдруг услышал выстрел. Кто-то стрелял в районе Чугунного моста.

— За мной! — скомандовал Таболов.

Схватив автомат, он выскочил на улицу и направился в сторону Чугунного моста. За ним, не отставая ни на шаг, бежали еще десять вооруженных работников милиции. На улицах было темно: город находился в осаде.

Подбежав к рощице, Таболов отдал приказ: «Окружить и прочесать местность!»

Недалеко от моста майор наткнулся на человека, который держался за ствол дерева. Это был постовой милиционер Дударов. Лицо его было в крови, он еле держался на ногах. Выяснилось, что стрелял он, обнаружив нарушителя. С момента выстрела прошло всего две минуты. Не больше.

— Найти и задержать нарушителя, а Дударову оказать помощь, — приказал Таболов и, поправив автомат, тоже пошел на поиск.

Нарушитель был схвачен в тот момент, когда пытался переплыть Терек.

— Свой, говоришь? — переспросил его майор. — Зачем же постового разукрасил…