Слепая добродетель (СИ)

- Одна кровь напоит изображение зверя, вторая - покажет его лицо, - хрипло произнесла Варька. - Третья кровь прольется за зря, а я проведу зверя на крыльцо.

Лица святых осквернил последний вдох Петра. Штукатурка с краской отваливались от стен, обнажая танцующих вокруг столба чертей, демонов, варящих грешников в котлах. Под самым куполом Варвара увидела его. Господин добродетеля восседал на троне из неотесанных камней. Огромный и крепкий с серой кожей, под которой бугрились вены. Его лицо выражало тщеславие: красно-желтые глаза с презрением взирали на Варьку, тонкие губы обнажали острые желтоватые зубы. Витиеватые рога поддерживали корону из змей, ото лба, переходя на скулы и торс, расходились ветви виноградной лозы. Копытами он мял прокаженных, а они возносили ему молитвы.

- Отче наш, Иже еси́ на небесе́х!

Да святи́тся имя Твое́,

да прии́дет Ца́рствие Твое,

да будет воля Твоя,

я́ко на небеси́ и на земли́.

Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь;

и оста́ви нам до́лги наша,

я́коже и мы оставля́ем должнико́м нашим;

и не введи́ нас во искушение,

но изба́ви нас от лука́ваго*... - шептала Варька, глядя демону в глаза.

Каждое слово давалось ей с трудом. Крики мешались с собачим лаем, черти бесновались на стенах, стараясь вырваться из оков камня. Язык девки сводило, зубы впивались в губы, но она снова и снова произносила слова молитв.

Кислицын осенил Егора крестным знамением снизу вверх. Обмокнув персть в кубке, меценат вывел печать зверя на лбу парня. Отец Володимир надел на него расшитую перевернутыми крестами рясу. Глаза священника источали черный туман. Он гоготал, плюясь богохульствами. Егор поцеловал его руку и взял из нее кинжал.

- Приди, отец! - воскликнул парень и взглянул на Люцитауса. - Пройди сквозь тело блаженное и сойди на землю!

Занеся над головой кинжал, Егор направился к Варьке. Варвара стихла. Ее пальцы впились в поручни стула, и она вскинулась на носки. Веревки разорвались, да путы не спали.

- Егорушка! - Варька упала на колени. - Не пускай его, не надо! Изгони, изгони, изгони!!! Меня!!!

Нечеловеческий вопль отчаяния и боли вырвался из ее груди. Веревки натянулись на ее руках. Их края завязались узлом вокруг ножек стула, заставив Варьку выгнуться назад. С выражением нездоровой эйфории на лице Егор вонзил кинжал в грудь убогой. Завывания отца Володимира достигли апогея, и церковь погрузилась в тишину. Варька приоткрыла один глаз. Егор замер, не понимая, что происходит. Лезвие кинжала вошло в ее плоть на пару миллиметров. Как не пытался парень, да пошевелить и мускулом не мог. Пара капель крови упала на пол. Свечи вспыхнули, повалив копотью. Завывание в тысячу голосов взмыло под купол, и мертвая саранча опала, услав пол вокруг пламенного круга. Кислицын вздрогнул. Нервная усмешка исказила его губы и он заметался по церкви. Огонь смешался с кровью, пустил алые прожилки, преградив добродетелю путь.

- Читай заново! - заорал Станислав и опрокинул семисвечник*.

- Егорушка, - прошептала Варька, - посмотри мне в глаза. Посмотри, Егорушка. Я укажу тебе путь к свету.

Девка поднялась с колен. Ладонь ее сжала плечо парня, и исполненный доброты взгляд устремился в его глаза. Черты его смягчились: Егор качнул головой, взглянул на Варьку. Пальцы разжались, и кинжал со звоном ударился о камни.

- Если понадобится, то я ослепну вместо тебя, - прошептала она. - Я готова. Ты только обернись, посмотри и поверь.

Парень кивнул. Огонь дрогнул и замер, чуть умерив свой жар. Глаза Егора наполнились ужасом, когда он увидел Кислицына. Глазницы добродетеля зияли пустотой, что порождала зеленоватое свечение. Нос его провалился, сухая с желтизной кожа покрылась струпьями и гнойниками. Не было губ и носа. Только дыры. Гнилостные зубы скалились, а сквозь щели в них пробивались жирные мухи. Отец Володимир стоял чуть дальше на коленях. Позади него стоял еще один приспешник лукавого. Высокий тощий в сером балахоне. Его синюшные губы шептали богохульные заклинания, заставляя священника становиться голосом зверя. Руки демона лежали на плечах отца Володимира, и острые когти все глубже вонзались в его плоть. Демон шептал, а порабощенный священник бесновался, без воли, без силы. Без души...

- Видишь?

- Да... - прошептал Егор, и глаза его заблестели от слез. - Но, что же нам делать?

- Полно, мама, прекрати.

Когтистая ладонь сжала плечо девки и Варька заорала от боли. Огонь, исходящий от пальцев исчадия преисподней, расплавил ткань, и его кожа слилась с кожей Варьки. Егор осел на пол. Ухмыляющееся лицо Люцитауса заставляло парня усомниться в собственном рассудке. Что же они натворили? Что вообще происходит и как такое вообще могло случиться?!

- Чего ты так на меня смотришь? - шесть тонких остроконечных хвостов хлестнули камень, высекая искры, и демон вновь ухмыльнулся. - Кого звали, тот и пришел. Говори, чего желаешь. Я исполню.

- Не слушай, - Варька с мольбой взглянула на Егора. - Он обманет.

- Мама, - прошипел Люцитаус, - прекрати. Не забивай парню голову. Говори, Егорка, я все исполню, преисподней клянусь.

- Я тебе не мать! - заорала Варька.