Слепая физиология. Удивительная книга про зрение и слух

Когда Лиам движется относительно медленно благодаря силе собственных мышц, – то есть пешком или на велосипеде – он может опираться на оптический поток, чтобы рассчитать, как быстро и в каком направлении он передвигается. Но этой информации недостаточно, чтобы Лиам – или любой другой человек – добрался туда, куда ему нужно: нам необходимо что-то вроде карты, по которой мы сможем понять, где мы находимся относительно той точки, куда нам нужно попасть. Чаще всего при нахождении пути мы опираемся в первую очередь на зрение – учитываем дорожные знаки, подмечаем заметные ориентиры или определяем направление по положению солнца в небе. Но как найти путь, если вы только учитесь видеть?

Глава 8. Поиск пути

Однажды утром я шла к метро в Кембридже (штат Массачусетс), и дорогу мне перегородила группа из пятерых бизнесменов, что-то оживленно обсуждавших. «Не могли бы вы пропустить?..» – негромко попросила я, но они не сдвинулись с места, так что я осторожно их обошла. Не думаю, что они плохо воспитаны: просто они настолько погрузились в беседу, что не увидели и не услышали меня.

Пройдя еще квартал, я заметила рядом с собой кончик белой трости, за которой следовал и ее владелец – слепой мужчина. Его трость натолкнулась на ступеньку на тротуаре, и он, не замедляя шаг, поднялся на нее и пошел дальше. Он двигался так быстро и уверенно, что я не могла его догнать, пока он не остановился на оживленном перекрестке. «Как вы понимаете, когда можно переходить дорогу?» – спросила я его, глядя на светофор. Казалось, он ничуть не удивился тому, что рядом с ним кто-то заговорил; он ответил, что в таких случаях он прислушивается к шуму машин, и описал мне, как машины двигались сначала в одну сторону, а потом в другую. «Я годами тренировал этот навык», – сказал он и начал переходить дорогу еще до того, как я заметила, что на светофоре для нас загорелся зеленый. Он продолжил идти по тротуару и без труда пробрался под строительными лесами, возведенными над частью нашего пути, а затем резко свернул в нужную ему дверь. Пусть он и был слепым, но он прекрасно знал, где именно он находится и куда идет. Забавно, что он чувствовал свое окружение намного лучше, чем те занятые беседой господа, которых я встретила чуть раньше.

Как пишет в книге «Эмма и Я» Шейла Хоккен, которая большую часть жизни была слепой, люди часто удивляются тому, что слепые знают, где они находятся по отношению к окружающим их объектам^[136]. Для нее это было очевидно. «Это же ваша жизнь!» – напоминает она нам. Независимо от того, каким набором сенсорных систем мы пользуемся, все мы опираемся на доступную нам информацию, чтобы развить свои навыки ориентирования на местности. Моя бывшая студентка Зохра, с которой мы еще встретимся чуть позже, глуха, и поэтому она активно использует свое зрение. Она прекрасно умеет находить дорогу, и в путешествиях семья всегда поручает ей построить оптимальный маршрут до пункта назначения. Пока мы с ней прогуливались по улицам Торонто, она описала мне свои стратегии: указав на большое здание, она объяснила, что ищет наиболее заметные ориентиры и наносит их на воображаемую карту. Она полагает, что большинство людей просто недостаточно хорошо отбирают информацию для таких задач.

Писатель Джон Макфи в своей книге о бывшем сенаторе Билле Брэдли, который был зрячим человеком, описал его потрясающие навыки ориентирования в пространстве^[137]. Звезда школьной баскетбольной команды, Брэдли был знаменит своими идеальными бросками. Если он не мог отпасовать мяч кому-либо из игроков своей команды, он через плечо забрасывал мяч прямо в корзину, стоя к ней спиной. Когда его спросили, как у него это получается, он ответил, что, когда вы достаточно долго играете на баскетбольной площадке, «у вас вырабатывается ощущение того, где вы находитесь». У Лиама тоже выработалось «ощущение того, где он находится» – еще до получения интраокулярных линз. Как и Билл Брэдли, он мог забрасывать баскетбольный мяч в корзину, стоя к ней спиной. Он легко перемещался по дому даже в темноте, причем он двигался так уверенно, что даже его бабушка не понимала, как плохо он видит. Есть ли у нас зрение или нет – все мы должны как-то находить дорогу к цели.

В 1940-х годах психолог Эдвард Толмен ставил эксперименты с голодными крысами, которые должны были найти в лабиринте дорогу к еде^[138]. Изучив лабиринт, крысы постоянно пользовались одним и тем же маршрутом, чтобы добраться до того места, где еда была спрятана в прошлые разы. Однако они не привязывались к этому конкретному маршруту: если Толмен перекрывал какие-то части этого пути, крысы находили другие маршруты намного быстрее, нежели просто методом проб и ошибок. По-видимому, у них было общее представление о том, где они находятся и куда должны добраться: надо полагать, что они создали в своем сознании карту своего окружения, и это позволяло им прокладывать альтернативные маршруты к цели. Толмен назвал эту репрезентацию окружающего пространства когнитивной картой.