Слепая физиология. Удивительная книга про зрение и слух

Все мы в детстве вырабатываем сенсорные привычки. Зачастую мы даже не осознаем их, но именно эти привычки могут или помочь нам адаптироваться к новому сенсорному опыту в более взрослом возрасте, или наоборот – помешать нам. Чтобы научиться видеть мир трехмерным, мне пришлось отбросить привычный метод использования глаз (смотреть одним глазом, скашивать второй к носу и подавлять исходящую от него информацию) и сформировать новые привычки (направлять оба глаза одновременно на одну и ту же точку пространства)[251]. Пусть С. Б. и получил зрение, но это не изменило его привычное мировосприятие. Он не сканировал окружение взглядом, как это делают зрячие люди, но смотрел на объекты только тогда, когда ему на них указывали[252]. Если Лиам хочет лучше узнавать лица и выражения лиц, ему нужно выработать в себе привычку смотреть на них. В 2018 году он прошел курс зрительной терапии с оптометристом, специализирующимся на возрастном развитии, и в ходе одного из упражнений выяснилось, что он видит только очень узкий клочок пространства прямо перед собой. Когда он попытался прочитать висевшую прямо перед ним таблицу с буквами, лавируя при этом между стульями, которые были выставлены восьмеркой, он постоянно сшибал эти стулья. Лиаму приходится настолько сильно сосредотачиваться на том, что происходит прямо перед ним, что он уделяет меньше внимания периферии, хотя обладает полноценным периферическим зрением. Когда таблицу с буквами заменили на простой источник света, Лиам смог удерживать на нем взгляд и успешно обходить стулья. Такие упражнения могут помочь ему перераспределить внимание между центральным и периферическим зрением.

Когда в 2001 году Майкл Хорост получил кохлеарный имплантат, ему не предоставили никаких тренировок и программ поддержки[253]. Хотя аудиолог помог ему подстроить имплантат, не существовало никакой институциональной структуры, никаких ресурсов или пошаговых планов, которые могли бы научить его слышать. В своих воспоминаниях «Восстановленный» (Rebuilt) он пишет: «На меня только что потратили пятьдесят тысяч долларов, но это не был конец моего восстановления. Это было только начало. С учетом того, сколько всего наша цивилизация знает о человеке, вы бы предположили, что мне предоставили тренеров, специальные программы, CD-диски, упражнения. Нет. В течение первых месяцев после активации имплантата, очень бурных и тяжелых, мне не предложили никакой тренировки слуха». В 1997 году Марк Росс, заслуженный профессор аудиологии Коннектикутского университета, опубликовал статью в Журнале Академии реабилитационной аудиологии (Journal of the Academy of Rehabilitative Audiology), где отразил свой опыт слуховой реабилитации[254]. В январе 1952 года его как военного отправили в Национальный военно-медицинский центр имени Уолтера Рида за слуховым аппаратом. Он присоединился к программе, разработанной вскоре после окончания Второй мировой войны для военнослужащих, потерявших в бою слух. Росс около восьми недель провел в больнице, где получил полноценное аудиологическое тестирование, индивидуальную и групповую терапию, аудиторные занятия и множество тестов слухового аппарата. Занятия были направлены на развитие навыков восприятия речи, и они были очень увлекательными, с упражнениями на зрительное восприятие и память, с забавными скетчами, которые помогали в дешифровке вербальных и невербальных сообщений, и упражнениями, которые постепенно становились все сложнее и переходили от различения общих особенностей речи к распознаванию все более и более мелких акустических тонкостей. Некоторым пациентам были предложены консультации по вопросам профессиональной занятости и профориентации. Вспоминая этот медицинский центр и полученный в нем опыт, Росс описывал его как «аудиологический Камелот».