Слепая надежда

Пуся встречает возмущённым мявом, вот бездельница Анга, неужели не покормила? Впрочем, мне самой приятнее этим заниматься, не хочу, чтобы малышка от меня отвыкла. Разглядываю с урчанием жующую квазикошку. А ведь она уже подросла вполне заметно. Дожидаюсь, пока поест, беру в одну руку книжку, в другую - Пусю, и почти вприпрыжку направляюсь к Дарсалю. Давно у меня не было такого замечательного настроения!

Служанки успели принести лёгкий ужин, приказываю накрыть у Дарсаля. Вроде никто не протестует. Хорошо всё-таки, что могу приходить сюда отдохнуть. И надеяться, что он не рассмотрит во мне ничего такого, о чём нужно обязательно донести императору. С трудом дожидаюсь, пока девочки уйдут, захожу сама, даже дверь закрываю плотнее.

Дарсаль смотрит, и как-то сразу понимаю - видит, что в руках. Пуся недовольна таким положением дел, спешит спрыгнуть и отступить к тёплому камину. Там ложится, выставив нам пушистый хвост - словно всем своим видом демонстрирует: огонь приятнее омаа.

Дарсаль улыбается, так легко. Протягиваю книгу:

- Вот. Давно хотела спросить... чем она тебя привлекла?

Страж открывает, разглядывает, свет омаа снова начинает казаться голубым. Пока он увлечён, усаживаюсь на диван, беру что-то со стола. Специально сказала накрыть здесь, а не у кресел, так хотелось сидеть рядом! Хоть эти крохи мне позволительны, правда?

- Вещи, которые сделаны с душой, всегда отражаются в омаа.

- Но... - удивляюсь. - Это же обычная печатная книга, таких несколько тысяч - ну, в зависимости от тиража. То есть... это не то, что вручную написано.

- То, что сделано вручную, всегда в той или иной степени отражается, - Дарсаль садится рядом, перелистывает с таким выражением... Ощущаю, как губы сами собой раскрываются улыбкой. Как же это чудесно, делать неожиданные и, похоже, приятные подарки! - Мне встречались картины, от которых за несколько метров бьёт энергией, и с моим зрением можно разглядеть. Даже фотография такой картины передаёт мощь. А с книгами вообще особенная ситуация. Есть книги, в которых герои как живые, прикасаешься омаа и видишь целый мир, города, эмоции. Это такая редкость. Большинство из них серые, нечёткие, невыразительные. Как... ну вот ты правильно говоришь. Тираж.

Дарсаль вдруг протягивает книгу назад.

- Это подарок, - произношу. - Тебе. Я хотела сразу же подарить, но их упаковали... Интересно, как она слышалась бы в роботе? Ты тоже видел бы картины?

- Наверняка, - соглашается, снова начинает разглядывать. - Я не смогу её прочитать. Только... почувствовать. Это единственное, что нам доступно. Робот - замечательное изобретение. Всё, что не в состоянии добрать глаза, замещает слух. Мне тоже жаль, что он так мало проработал.

- Так ведь это совсем не проблема! - загораюсь. - Я же могу читать вслух! Тем более, наш шрифт, к вашим еще не привыкла, может, буду спотыкаться, но со временем научусь! Вот с этой и начнём! Да?

Опять тёплый омаа, и улыбка на суровых губах - словно прикосновение моей дурацкой улыбки в пол-лица зажгло ответную.

Пока едим, с трудом заставляю себя не схватить книгу, не пробежаться глазами - так интересно, что же в ней такого, особенного!

Перевожу взгляд на Пусю - котёнок, щурясь, смотрит на огонь, навевая странные ассоциации. Замираю, пытаюсь поймать. Словно промелькнувшее воспоминание из тех, забытых, далёких. Какая-то пещера? Какой-то костёр?

Но чем больше пытаюсь проявить, тем дальше оно уходит.

- Всё в порядке? - тут же реагирует Дарсаль.

- Показалось, будто что-то вспомнилось. Но не могу понять.

Копаюсь в памяти ещё какое-то время, только ассоциация уже пропала, так и не оформившись.

Наконец, отставляю тарелку. Дарсаль ещё доедает, а у меня уже руки чешутся. Беру книгу, листаю. Вроде бы самая обычная.

Начинаю читать и почти сразу проваливаюсь в другой мир.

Забываю, кто я и где, что сижу на диване рядом с прикрывшим глаза Стражем, и что сегодня нам просто повезло, но других вечеров может и не быть... Зато когда император уедет, буду хоть каждый день приходить! Эта мысль отдаётся где-то фоном, пока пересыхает горло с непривычки и я пытаюсь смочить его остывшим чаем. И снова окунаюсь в яркий, придуманный мир, который выстраивается, вырастает, приобретает почти материальные очертания.

Омаа окутывает нас тёплым коконом, отделяя от остального мира. Ощущаю его везде, но этого почему-то мало, хочется больше, ближе, сильнее. Кажется, вижу в нём те картины, о которых говорил Дарсаль - призрачные, хрупкие, но будто бы живые.

И, наверное, впервые за долгое время почти отпускаю эмоции. Они все там, в чужой, придуманной жизни, и я наконец-то могу расслабиться, не боясь за то, как будет истолковано моё удовольствие.

Дарсаль

Голос льётся, течёт, заставляя почти забыть и об осторожности, и о постоянном контроле. Иногда я представлял, конечно, как она читает мне вслух. Но никогда не думал, что этим будет заниматься императрица. Казалось, всё где-то в тех видениях, которым не суждено сбыться.