Слепая зона

Я глянул в окуляр и высказался по поводу чего-то, на вид похожего на ледник, а Джиана принялась рассказывать о мощных снежных бурях на Марсе. Я рассеянно слушал, прислонившись к задней стене купола и наблюдая, как она работает с телескопом.

И я правда старался.

Я хотел отвлечься на нее, на науку, звезды и вселенную. Но хотя все это должно было напомнить, насколько мои проблемы незначительны, отчего-то выходило наоборот, и я поймал себя на том, что задаюсь вопросом, почему вообще переехал так далеко от мамы.

Возможно, это я виноват в том, что она так отчаянно ищет кого-то, кто будет любить ее и заботиться о ней. Ведь таким человеком всегда был я, а теперь меня нет рядом.

Внутренности свело от этой мысли, даже когда за ней последовала другая, напомнившая о том, что мать всегда искала партнера с тех самых пор, как ушел папа.

Но все же я мог быть рядом с ней, мог делать больше.

Было очень эгоистично с моей стороны гнаться за мечтой играть в НФЛ, тогда как я мог быть дома рядом с ней. К этому времени у меня уже могла быть полноценная работа с соцпакетом и приличной зарплатой. Я мог удовлетворять все ее нужды. В крайнем случае мог бы поступить в колледж, расположенный ближе к Калифорнии, откуда до нее добраться на машине было бы сущим пустяком.

Вместо этого я сосредоточился на себе.

Во мне боролись ворох мыслей и чувство вины, и Джиана, должно быть, заметила это, потому что оглянулась на меня через плечо и нахмурила брови.

– Давай, – сказала она, собирая вещи. – Пойдем, поднимемся на смотровую площадку.

Я молча поднялся за ней по лестнице, и, как только мы вышли на самый верх смотровой площадки, нас встретил легкий прохладный ветерок. Джиана плотнее запахнула кофту, чтобы согреться, а я сунул руки в передний карман толстовки.

Вдоль ограды купола стояли несколько небольших телескопов, но Джиана не стала подходить ни к одному из них. Вместо этого она бросила сумку в сторону и, съехав по внешней стене купола, уселась на площадку и похлопала по месту рядом с собой, приглашая меня присоединиться.

– Мне ужасно не нравится, что ты такой грустный в свой день рождения, – призналась она, когда я сел рядом, расставив колени, упершись в них локтями и сложив руки между ними.

Я не ответил.

– Поговори со мной, – взмолилась она, наклоняясь ко мне. – Расскажи, что случилось.

Я закрыл глаза, покачал головой, а потом открыл их снова и уставился на свои кроссовки.

– Не могу, – выдавил я.

– Почему?

Потому что это сложно объяснить. Потому что мне неловко. Стыдно. Потому что я ужасно боюсь, что ничего не могу сделать. Потому что мне тошно оттого, что все это моя ответственность, и из-за этого чувствую себя сволочью.

Все эти и многие другие ответы пронеслись у меня в голове, но я лишь покачал головой, не в силах озвучить ни один из них.

Джиана протяжно выдохнула, затем кивнула, будто услышала то, что я не смел озвучить.

– Ладно, – сказала она. – Тогда используй меня.

Я нахмурился еще сильнее, когда она подползла и села у меня между ног. Джиана сидела передо мной на коленях, заставляя принять более открытую позу, расцепить руки и подпустить ее. Она буквально силком протискивалась вперед, пока у меня не осталось иного выбора, кроме как посмотреть на нее.

А сделав это, я был опустошен.

Дело вовсе не в ее кудрявых волосах, которые слегка распушились после игры и долгого дня. Не в веснушках на девичьих щеках или мягком лунном свете, отражавшемся в ее синих глазах. И даже не в юбке в кирпично-красную и золотую клетку, скромной черной блузке, которую Джиана подобрала к ней, или черных гольфах до колена, которые сводили меня с ума всякий раз, когда она их надевала.

Дело было в ее взгляде.

В том, что она смотрела на меня с такой заботой и благоговением, что я нахрен лишился дара речи, не мог пошевелиться, не мог сделать ничего, кроме как смотреть на нее в ответ.

– Используй меня, чтобы отвлечься от болезненных мыслей, сбежать. – Она сглотнула. – Преподай мне еще один урок.

Я прерывисто выдохнул через нос, готовый возразить, что сейчас неподходящее время, но ее губы заставили меня замолчать, прежде чем успел это делать. Она подалась вперед, целуя меня медленно и уверенно. Обхватила мое лицо ладонями, а я опустил руки ей на талию, будто на свете не было ничего естественнее.

– Ты нужен мне. Покажи, что будет дальше, – выдохнула она, касаясь губами моих губ, и добавила: – И на этот раз я хочу, чтобы ты был первым.

Я нахмурился, когда она поцеловала меня снова, и, слегка сжав ее бедра, отстранился.

– Ты о чем?

– О том, что в прошлый раз ты остался без разрядки, – пояснила она, а потом с уверенностью, присущей опытной женщине, а не с робостью девушки, которая просила меня все ей показать, Джиана забралась ко мне на колени и устроилась поудобнее, прижавшись жарким телом к моему животу. – Сегодня я хочу, чтобы ты первым получил удовольствие. Я хочу… – Она замолчала, будто устыдившись, но потом подняла голову повыше и посмотрела мне прямо в глаза. – Я хочу, чтобы ты показал мне, как ласкать тебя ртом.

Господи Иисусе.