Слепящий нож

Кажется, попытка вернуться к прежнему беззаботному тону стоила ему некоторого усилия. Но он был Призмой – он должен был показывать пример.

Железный Кулак отказался взять приманку:

– Этот корабль мог уничтожить половину нашего флота еще до того, как мы бы добрались до Аташа, однако мы даже не знали о его существовании! И вот угрозы больше нет, так что для этих идиотов-генералов ее словно бы никогда и не было. Мы, конечно, расскажем им о том, что здесь сегодня произошло. Найдутся те, кто нам не поверит. Большинство решит, что мы преувеличиваем, чтобы выставить себя в лучшем свете. Но даже те, кто нам поверят, не будут знать, через что мы прошли. У них не будет представления о том, как это было в действительности.

Гэвин едва заметно повел плечами.

– И вы делаете это постоянно. С тех самых пор, как закончилась война. Вы спасаете людей – а они даже не знают об этом! Вы останавливаете войны, топите пиратов, уничтожаете выцветков, в одиночку расправляетесь с разбойными шайками – и все это без малейшей похвальбы, даже не прося благодарности! Воистину вы – «тот, кто сражается впереди», – закончил Железный Кулак. – Промахос.

Какое-то время Гэвин молчал.

– Сегодня мы все были промахосами.

– Спектр давным-давно даровал вам этот титул, а потом забрал обратно. Они могут забрать у вас титул, мой господин, но ваше имя им никогда не отобрать. У нас в Черной гвардии знают, что значит истинное, тайное имя – имя, показывающее, чем человек является на самом деле. Вы – Промахос, милорд Призма!

– Промахос, – вполголоса повторили другие гвардейцы.

– Промахос, – еще раз сказал Железный Кулак, скрепляя имя. – Я благодарен вам, Промахос. За все, что вы сделали и о чем я не знаю. За цену, которую вам пришлось заплатить и значения которой я не понимаю. За то, что вы делаете то, чего другие не могут или не хотят делать. Спасибо вам! И знайте: Черная гвардия была учреждена с двумя целями – следить за врагами Призмы и одновременно за самим Призмой. Из-за последнего вы всегда нам не доверяли – и были правы. Но сегодня я говорю вам, что до тех пор, пока я жив и дышу, Черная гвардия никогда не обратится против вас! Это великая честь – служить вам, Промахос, и мы будем служить вам кровью и костью!

– Кровью и костью, – повторили гвардейцы.

– Кровью и костью, – закончил Железный Кулак, скрепляя их клятву.

Гэвин не мог заставить себя глядеть им в глаза.

– Я не тот, кем вы меня считаете, – очень тихо проговорил он.

– Это вам я служил последние десять лет? – спросил Железный Кулак.

– Мне.

– В таком случае, мой господин, возможно, вы не тот, кем сами считаете себя.

Внезапно Гэвин сверкнул улыбкой – казалось, он вдруг снова стал самим собой.

– Упрямства в вас – на лигу в поперечнике, а, командующий?

– И на две лиги в глубину, – подтвердил Железный Кулак. – Не забывайте об этом.

Он встал и повернулся к своим гвардейцам.

– Ну ладно, лентяи, готовьсь! Пора возвращаться. Завтра мы повторим все снова.

Глава 101

– Ваши данные никуда не годятся, – заявил Гэвин собравшимся в кают-компании генералам. – Их план – по крайней мере, их первоначальный план – очень прост. Они собираются остановить наши корабли прежде, чем мы доберемся до места. Без наших войск и припасов Ру падет за несколько дней. А вы совершенно не готовы к морскому сражению! У нас всего дюжина боевых кораблей, а у врага их пятьдесят.

– Ты изобрел какой-то новый способ передвигаться, – сказал Андросс Гайл. Из-за присутствия старика помещение было залито синим светом. – Это дает тебе возможность вести разведку. Расскажи нам о нем.

Не ответив, Гэвин вышел и отправился отдохнуть перед следующим сражением.

Он проснулся еще до рассвета и принялся тихо смеяться. В темноте оделся, завязал волосы в хвост. В дверь постучали с такой силой, что она заходила ходуном на расхлябанных петлях.

– Командующий, – произнес Гэвин.

Вместе они вышли на палубу, где Черные гвардейцы проверяли амуницию; кто-то обменивался тихими шутками, кто-то делал утренние ка – все, что им требовалось, чтобы успокоить нервы перед битвой. Вчера они потопили самый большой корабль во флоте Цветного Владыки, но, будучи профессионалами, понимали, что не являются неуязвимыми. Мушкетной пуле все равно, выпустит ли ее человек с большого корабля или какой-нибудь идиот с рыбачьей лодчонки. Каждый может умереть в любой момент.

Кип стоял поодаль в такой напряженной позе, что, казалось, будто он вот-вот зазвенит.

– Я сегодня с вами не пойду, – сообщил Гэвин командующему, не пытаясь понизить голос. Пусть его услышат гвардейцы; в конце концов, он требовал от них, чтобы они рисковали своими жизнями. – У меня есть другое дело, которое, возможно, даст нам слабый шанс на победу. Может быть, и нет, но попытаться стоит.

– Могу я послать кого-нибудь с вами? – спросил Железный Кулак.

– Для этого дела – нет. В любом случае мне не будет грозить опасность, по крайней мере не в физическом смысле.

– А Кип?

Гэвин, повернувшись, поглядел на мальчика: тот внимательно слушал, неубедительно пытаясь сделать вид, будто их разговор его не интересует.