Слепящий нож

Что-то хряснуло Кипа по затылку, и тяжесть еще одного тела, присоединившегося к стычке, придавила их всех к поручню. Обернувшись, Кип увидел Гринвуди: раб хоть и был стар, но прошел выучку в Черной гвардии. Два обнаженных лезвия плясали посреди круга, состоявшего из восьми шарящих, цепляющихся рук. На мгновение их переплетенные конечности застыли, стиснув друг друга мертвой хваткой.

Кинжал Кипа был гораздо длиннее, и пока он пытался не дать Андроссу еще раз пырнуть себя коротким ножиком, взгляды Гринвуди и Гэвина одновременно упали на его клинок. Он застрял в неудобном положении: Кип пытался развернуть его в сторону Андросса, но если бы кто-нибудь толкнул его вверх и вывернул, у Кипа не хватило бы рычага, чтобы не дать лезвию проткнуть его самого.

На протяжении доли секунды взгляды Гэвина и Кипа встретились. Кип понял, что его отец думает о том же самом, но затем отчаяние в глазах Гэвина сменилось странным спокойствием. Он принял решение. Сделал выбор. Волноваться больше не о чем.

Снова взрыв движения; Гринвуди и Гэвин одновременно расцепили руки. Гринвуди успел дотянуться до кинжала первым, и клинок дернулся вверх, направленный прямо в грудь Кипа, но в последний момент Гэвин рванул его, изменив направление…

…и направил удар в свою собственную грудь.

Все трое перестали бороться, хотя и не одновременно. Кип, охваченный ужасом, попятился. Он отпустил кинжал, а следовательно, вся сила Андросса Гайла осталась без сопротивления. Кинжал ушел в грудь его сына по самую рукоять.

Рот Гэвина раскрылся в молчаливом вопле, и даже Андросс ошеломленно отодвинулся назад. Гэвин обмяк, прислонясь к ограждению. Потом его глаза расширились – и продолжили расширяться, словно то, что причиняло ему боль, каким-то образом видоизменялось.

Так оно и было. Кинжал в его груди рос.

Андросс этого не видел. Он был занят тем, что натягивал капюшон обратно на свое лицо и подбирал упавшие очки. Когда, наконец повернувшись, он обнаружил в груди своего сына здоровенный меч, он сказал только:

– О, Слепящий Нож, отлично! Гринвуди, забери его.

Если на какие-то моменты в нем и проявлялась человечность, сейчас она полностью покинула старика.

Лицо Гэвина выражало мучение – как от физической боли, так и от боли предательства. Он умирал, а его собственный отец беспокоился о каком-то ноже!

Кип застыл, словно прикованный к месту. Его отец спас его! Пожертвовал собой – ради Кипа! Все произошло так быстро, что он не мог сообразить, что делать: то ли снова напасть на Андросса, то ли броситься к отцу. В любом случае ни от того, ни от другого уже не было большого толку.

Гэвин приподнялся, оттолкнувшись от поддерживавшего его поручня, и попытался заговорить, но не смог. Он взглянул на Кипа, словно бы извиняясь или прощаясь, – и перевалился через ограждение.

Он с плеском погрузился в темную воду и тут же пропал из виду. Корабль шел под парусами, свежий ветерок обеспечивал ему ровный и быстрый ход. На корме появились первые Черные гвардейцы, молодые ребята; они рассыпались по юту, сбитые с толку, не понимая, что произошло. Матросы кричали, Гринвуди тоже кричал, показывая нарочно в другую сторону, отвлекая их, увеличивая сумятицу; с «вороньего гнезда» по-прежнему неслись пронзительные свистки сигнального.

Не размышляя, не колеблясь, Кип бросился в воду вслед за отцом.

Глава 112

Вода была прохладной, и света луны и звезд не хватало, чтобы проникнуть в ее глубины. Нырнув под поверхность, Кип не смог увидеть ничего. Тогда он расслабил глаза и принялся искать источник тепла.

«Вот он!»

Кип поплыл в ту сторону. Он не был хорошим пловцом, но и Гэвин лежал в воде не двигаясь, лицом вниз; он еще не начал тонуть. Впрочем, стоило Кипу дотронуться до тела своего отца, как оно тут же выскользнуло и принялось погружаться под воду. Глотнув воздуха, Кип нырнул следом и сумел зацепить его за одежду прежде, чем оно ушло на глубину. Кип потянул его вверх – и едва не напоролся на меч, по-прежнему торчавший из Гэвиновой спины. Говоря по правде, хотя Кип и барахтался как мог и, несмотря на все свои жировые запасы, он недостаточно хорошо плавал даже для того, чтобы продержаться на воде в одиночку, а уж выгрести за двоих было практически нереально.

У него не было сил даже позвать на помощь. Флагман, впрочем, не подавал никаких признаков, что собирается поворачивать, – судно удалилось уже на добрых сто пятьдесят шагов, когда на нем зазвонил колокол. Очевидно, Андросс Гайл не хотел, чтобы их нашли; он отвлекал Черных гвардейцев столько, сколько мог. Негодяй!

В конце концов Кип нашел положение лежа на спине, при котором его естественная плавучесть вкупе с одной лихорадочно гребущей рукой позволяла ему более-менее сносно держаться на воде и даже дышать. Каждая вторая волна перехлестывала ему через голову, но он обнаружил, что если делать вдохи в нужное время, то вода не попадает в дыхательные пути.

– Помогите! – закричал он. – Человек за бортом!