Слепое счастье

У Шпульки руки опустились. А Зигмунт тем временем нежно складывал и сворачивал извлечённую из кучи тряпку, бормоча себе под нос ругательства по адресу сестры. Шпулька вдруг вырвала у него из рук предмет спора и предъявила его Тереске.

— Совсем спятил, не иначе! Старые брюки, посмотри, дыра сзади, к тому же зашита жёлтой ниткой! И все промасленные! Ни в жизнь не отстирать!..

— А я тебя просил их стирать?! — завёлся Зигмунт, в свою очередь вырывая тряпку у сестры. — Я же не жениться в них собираюсь! Это мои лучшие рабочие брюки!

— Ещё пару раз так дёрнете, и не о чем будет спорить, — сухо заметила Тереска. — Он просто любит эти брюки, оставь их ему, пусть радуется. Может, прямо сейчас и наденет. Зигмунт, а что с машиной? Достал? Зигмунт огляделся в поисках безопасного места для своих бесценных штанов и, не найдя такового, сунул их себе за пазуху.

— Что?.. А, с машиной. Пока глухо.

— Как это?

— А так это. Добрался я все-таки до того типа, кто тут золотые горы сулил. Дружок соседа. Полгорода обегал, чуть не кончился. А его дома нет.

— Надо было дождаться! — воскликнула Шпулька.

Зигмунт пожал плечами и неохотно пояснил, что никто не знает, когда этот соседский приятель вернётся. Жена обещала все ему передать. Завтра у него вроде выходной, может, и приедет.

Все это парень излагал весьма рассеянно, невольно оглядываясь по сторонам. Жутко хотелось есть, ноги ныли, и не мешало бы отдохнуть. Дом же напоминал цыганский табор после землетрясения, и ясно было, что здесь не отдохнёшь. От голода и усталости Зигмунт совсем перестал соображать, чувствовал только, что всего этого ему больше не вынести. Он повернулся к двери и коротко и сердито заявил:

— Я пошёл!

Шпулька так и взвилась.

— Куда это? — крикнула она.

— А тебе какое дело?

От возмущения Шпулька чуть не задохнулась.

— Ты в своём уме? — спросила она таким тоном, что Зигмунт обернулся.

— А в чем дело?

Шпулька собрала все силы, чтобы не броситься на брата с кулаками, и медленно перелезла через кучу у выхода.

— Ну, знаешь, это уж слишком! У тебя совсем крыша поехала?! А кто будет здесь вещи собирать?! Я одна?! Хочешь все это на меня свалить, как последняя свинья?!

Зигмунт обалдело уставился на сестру. Такая постановка вопроса ему даже в голову не приходила.

— Спятила ты, что ли? — возмутился он. — Я вещами должен заниматься?!

— А КТО?!! — рявкнула Шпулька.

Зигмунту сейчас меньше всего на свете хотелось отвечать на ядовитые вопросы. С самого утра, с того момента, как заварилась эта идиотская каша с переездом, он всячески старался избегать мыслей о конкретных проблемах и связанных с ними осложнениях, в глубине души тихо надеясь, что все как-нибудь уладится и разрешится само собой. Он и так сделал очень много: нашёл водителя и теперь хотел бы спокойно отдохнуть, а не скандалить с сестрой-истеричкой.

— Откуда я знаю… — неуверенно начал Зигмунт. Шпулька снова двинулась на него, путаясь в куче мусора.

— Так я тебе скажу. Никого такого здесь нет. Только мы с тобой. Все это должны сделать мы, и никто другой. Разве что вытянешь отца из больницы и запряжёшь его в работу…

— Дура набитая, — с глубочайшей убеждённостью заявил Зигмунт.

Тереска больше не могла держаться в стороне.

— Я, конечно, не хочу вмешиваться в семейные дела, — сладким голосом начала она. — Но я и представить себе не могла, что ты можешь быть такой свиньёй.

— Чего свиньёй?! Что ты-то взъелась?

— А то ты не видишь, что здесь творится? Вещи надо упаковывать. К завтрашнему дню. Пошевели извилинами!

Вот как раз шевелить извилинами Зигмунт и не хотел. Все его нутро категорически восставало против этого. Он уныло оглядел бардак, устроенный на кухне.

— А сами вы никак не управитесь? — тупо спросил он, отлично понимая, что вопрос идиотский.

— Боже, смилуйся над нами! Брат у меня тронулся, — простонала Шпулька.

— Ещё как справимся! — ядовито прошипела Тереска. — Мы же Геркулесы. Что нам стоит. А есть и спать нам и вовсе не надо.

— Кончай издеваться! — рассердился Зигмунт. — Черт бы все это побрал… Я же говорил, надо матери дать телеграмму.

— Ага! Ещё одного Геркулеса нашёл! Мало ей одного переезда. Думаешь, она теперь так навострилась, что второй для неё — раз плюнуть?!

— А чтоб вас холера!..

— Эй, не ссорьтесь! — заорал из своей комнаты Янушек, который занимался книжками бесшумно, стараясь ни слова не упустить из разгоравшейся в кухне баталии. — Помогите мне лучше! Я никак это сдвинуть не могу!

Разъярённая Тереска в ту же минуту оказалась в комнате. Шпулька поспешила за ней. Зигмунт, немного поколебавшись, тоже заглянул туда. Янушек безуспешно пытался сдвинуть с места гигантский чемодан, доверху набитый книгами.

— Почти все влезли, — сопя и отдуваясь, доложил он. — Только кто это сможет поднять? Надо подвинуть.

Тереска, ни слова не говоря, подошла к чемодану и толкнула его что было сил. Тот даже не дрогнул. Шпулька помогла подруге. С тем же результатом. Зигмунт какое-то время наблюдал за их усилиями с сердитым выражением лица, затем не выдержал и вошёл в комнату.

— Брысь отсюда! — приказал он. — Янушек, снизу…