Слепой часовщик. Как эволюция доказывает отсутствие замысла во Вселенной

Разумеется, можно придумать множество систем для классификации живых существ, но я собираюсь показать, что все они, кроме одной, будут так же произвольны, как и любая библиотечная система расстановки книг. Если классификация животных создается исключительно ради удобства, то музейный хранитель может распределять экспонаты по размеру и способу их хранения: большие в виде чучел, маленькие засушенные на булавках, законсервированные в склянках, микроскопические на стеклах и так далее. В зоопарках тоже принято группировать животных по принципу удобства. В Лондонском зоопарке носороги живут в “Слоновьем доме” по той лишь причине, что для них нужны такие же массивные решетки, как и для слонов. Тот, кто занимается прикладными аспектами биологии, может делить животных на вредных (которые в свою очередь будут подразделяться на возбудителей заболеваний человека, сельскохозяйственных вредителей, кусачих и жалящих), полезных и нейтральных. Диетолог мог бы создать классификацию животных, основываясь на пищевой ценности их мяса для человека, причем и в этом случае разделение на категории и подкатегории оказалось бы сложным и замысловатым. Моя бабушка вышила однажды тряпичную книжку для детей, где животные распределялись по группам в зависимости от формы лап. Антропологи сообщают об изощреннейших системах классификации животных, используемых различными племенами по всему миру.

Но из всех систем классификации, какие можно выдумать, только одна является уникальной в том смысле, что, располагая полной информацией, к этой системе абсолютно правомерно применять такие понятия, как “правильно” и “неправильно”, “истинно” и “ложно”. Эта единственная в своем роде классификация строится на эволюционном родстве организмов. Во избежание путаницы я буду называть эту систему так, как биологи называют самую строгую из ее разновидностей: кладистическая таксономия.

В кладистической таксономии главным критерием распределения организмов по группам служит степень их родства или, другими словами, давность их происхождения от общего предка. Например, птицы отличаются от нептиц тем, что все они имеют такого общего предка, который не приходится предком никому, кроме птиц. Все млекопитающие тоже происходят от общего предка, более ничьим предком не являющегося. У птиц с млекопитающими был более далекий общий предок, который также дал начало и многим другим животным — например, змеям, ящерицам и гаттериям. Всех животных, произошедших от этого общего предка, называют амниотами. Таким образом, птицы и млекопитающие — амниоты. “Пресмыкающиеся”, с точки зрения кладистов, — ненастоящая таксономическая группа, потому что она определяется методом исключения: все амниоты, кроме птиц и млекопитающих. Иначе говоря, ближайший общий предок всех “рептилий” (змей, черепах и т. д.) является предком и некоторых других животных, а именно птиц и млекопитающих.

Внутри класса млекопитающих относительно недавно жили общие предки мышей и крыс, леопардов и львов, шимпанзе и людей. Близкородственными называют тех животных, чей общий предок жил недавно. Чем меньше степень родства, тем раньше жил общий предок. Совсем дальние родственники, такие как люди и слизни, имеют очень далекого общего предка. Организмы не могут быть совсем не родственными друг другу, поскольку практически наверняка жизнь в том виде, в каком мы ее знаем, зарождалась на земле всего однажды.

Подлинная кладистическая таксономия является строго иерархической — это означает, что она может быть представлена в виде ветвящегося дерева, ветви которого никогда не сходятся вновь. По моему мнению (не разделяемому некоторыми из тех таксономических школ, которые мы вскоре обсудим), ее строгая иерархичность связана не с тем, что иерархические классификации удобны, как они удобны в библиотеках, и не с тем, что все в мире имеет свою естественную иерархию, а только лишь с тем, что эволюционное происхождение осуществляется по иерархическому принципу. Стоит двум новым ветвям древа жизни разойтись на некоторое минимальное расстояние (превышающее хотя бы рамки одного вида), и они уже никогда и ни при каких обстоятельствах не сойдутся снова. (У этого правила могут быть редчайшие исключения — например, упоминавшееся в главе 7 возникновение эукариотической клетки.) Птицы и млекопитающие происходят от общего предка, но теперь это различные ветви эволюции, которые уже никогда не объединятся: гибрид между птицей и млекопитающим невозможен. Группа организмов, произошедшая от общего предка, не приходящегося предком никому из представителей других групп, называется клада, что по-гречески означает “ветвь”.