Слепой рассвет

— Я люблю тебя, — вырвались эти слова из меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 41

Полина

Герман рано утром отправился домой. Дождался, когда я проснусь, попрощался и уехал к Маше. Зинаида Владимировна прекрасно справлялась с малышкой, Таня и Светлана Максимовна всегда могли подстраховать, но взрослой женщине в любом случае тяжело с младенцем. Несмотря на достаток семьи, в дом нанимать персонал никто не хотел. Для генеральной уборки раз в неделю вызывали клининговую службу. Все остальные обязанности делили между собой. Я их прекрасно понимала, найти человека, которому сможешь доверять очень сложно.

Пройдя все утренние процедуры, я лежала одна в палате. Скучала. Вчера из меня вырвалось признание в любви. Я не рассчитывала услышать ответное признание, но была бы счастлива, если бы Герман сказал заветные слова. Он этого не сделал. Вместо тысячи слов был поцелуй: долгий, страстный, обжигающий душу и тело. Может, я все придумала и нет у него ко мне чувств? Порой нам женщинам не хватает простых слов…

Герман мне записал несколько аудио книг, я лежала с закрытыми глазами и слушала роман, который негромко лился из динамиков. Голос мелодичный красивый, он успокаивал и отвлекал. Не заметила, как стала засыпать…

— Привет, я думала ты до вечера просишь, — произнесла Валя, как только я открыла глаза. Сестра сидела на диване, что-то печатал в телефоне. Я была рада ее видеть. Смотрела на нее и понимала, что соскучилась.

— Ты давно пришла? — я поднялась, и села на постели.

— Часа полтора назад, — вот это я уснула. — Извини твое увлекательное чтиво я выключила, — планшет был отключен и лежал на тумбочке.

— Нужно было разбудить, Валя.

— Я никуда не спешу, — сестра погасила экран мобильного и засунула его в задний карман брюк. — Ты же любишь персики, я тебе принесла свежих. Помыть?

— Валь, ну зачем? У меня все есть. — зная, в каком они положении мне было неудобно, что сестра потратилась. — Помыть? — повторила она.

— Не хочу ничего, — Валя села рядом, я могла ее рассмотреть. Удивилась, что на ней нет косметики. Даже не поверила своим глазам. Волосы Валя перекрасила в родной цвет, нет этих ярких безобразный локонов разных оттенков.

— Не узнаешь? — усмехнулась сестра.

— Ты очень красивая, — улыбнулась и потянулась к ней. Мы обнялись. — Как вы? — Я не заметила, чтобы Валя злилась или обижалась. Неужели ее не трогает, что они остались без своего квартиры?

— Ты не переживай, все у нас нормально. Конечно, не пятизвездочный отель мы снимаем, но жить вполне можно. Ты главное выздоравливай, — слова Вали трогали за душу. Я с трудом сдерживала слезы. Это моя младшая сестренка. Так приятно было, что она за меня переживает. Сердце наполнилось благодарностью. Как радостно не слышать в ее голосе осуждение и злость.

— Валь, а у тебя как? — мне хотелось, чтобы у сестры все наладилось. Чтобы она сдала экзамены и хорошо устроилась в жизни. Перестала общаться со всякой шантрапой, нашла достойного парня и вышла замуж.

— К экзаменам готовлюсь. За ум взялась, — невесело улыбнулась она. — Когда узнала о твоем диагнозе, поняла, что хочу жить, — удивилась, услышав ее заявление. — Я же дурака валяла, не видела смысла в жизни, — не перебивала сестру, желала дослушать откровения Вали. Она впервые за долгое время готова была поделиться своими мыслями и тревогами. — Ты, конечно, по делу на маму обиделась, да только моей вины в этом было не меньше, — все больше удивляла меня сестра. — Мама нас любит, но поступки продиктованные заботой иногда выходят нам боком. — повисла пауза, которую никто не спешил заполнять. — Она меня прошлый год заставила сделать аборт. Не хотела, чтобы я себе жизнь испортила рождением внебрачного ребенка, — заговорила вновь сестра, шокировав меня этим заявлением.

От кого?

Как так? — задавалась вопросами, а Валя в это время продолжала: