Слепой. Тропою белого дьявола

– У меня больше нет, – сказал Ахмет.

Нефедов опустил глаза и некоторое время разглядывал деньги с таким видом, словно это были не деньги, а какая-то дрянь, неизвестно каким путем попавшая на стол, за которым он обедал. Ахмет терпеливо ждал. Он солгал, говоря, что у него больше нет денег, и не испытывал по этому поводу угрызений совести. Двести долларов и так были непомерной ценой за такую пустячную услугу. Компакт-диск с базой данных ГИБДД можно было купить гораздо дешевле, а пользование компьютером в интернет-кафе и вовсе стоило гроши, но Ахмет хотел действовать наверняка. Покупая пиратский диск с уличного лотка, приобретаешь кота в мешке, да и базы данных существуют разные. Кроме того, взятка Нефедову была далеко не последней из запланированных на сегодня трат, а сумма, накопленная Ахметом за четыре года тяжелого рабского труда, была не беспредельной.

Нефедов помедлил еще немного, но Ахмета эта пауза не беспокоила. Охранник не сказал «нет» сразу, а это означало, что тянет он нарочно, в слабой надежде все-таки получить больше, чем ему уже предложили. Еще пару недель назад, очутившись в подобной ситуации, Ахмет наверняка не выдержал бы, дрогнул первым и постарался всячески задобрить этого жирного борова, который, естественно, не преминул бы этим воспользоваться. Но последние события ожесточили бывшего школьного учителя; он точно знал, что вида легких денег Нефедову ни за что не выдержать, и положил ему на раздумья тридцать секунд. После этого Ахмет решил сделать вид, что собирается забрать деньги; он молча ждал, мысленно считая секунды, и на счете «двадцать три» Нефедов, протянув мясистую ладонь, сгреб деньги со стола и сунул в карман униформы. Он продержался на восемь секунд дольше, чем загадал афганец, и Ахмет, таким образом, проиграл сам себе пачку сигарет.

Расставшись с Нефедовым и заплатив себе проигрыш, Ахмет отыскал вьетнамца Нгуена, промышлявшего на рынке карманными кражами. За умеренную мзду Нгуен познакомил его с каким-то сильно потертым типом, отзывавшимся на странную кличку Кила, а тот, в свою очередь, свел его с безымянным гражданином, которого пришлось довольно долго разыскивать в лабиринте палаток и металлических контейнеров на периферии рынка. Все эти поиски и знакомства, которые лишь с очень большой натяжкой можно было назвать приятными, отняли около часа. По истечении этого срока сбережения Ахмета заметно уменьшились, а сам он стал обладателем старого, но вполне исправного (если верить продавцу) пистолета системы «Тульский Токарев» с полным боекомплектом и самодельным, но эффективным (по словам все того же продавца) глушителем.

Черкизовский рынок – город в городе, государство в государстве. Тот, кто хорошо изучил этот пестрый лабиринт и его обитателей, может получить все что угодно, не выходя за его пределы. Ахмет был как раз таким человеком; приобретя пистолет, он переговорил с торговцем поддельной кожей Алимханом, с головы которого уже сняли повязку, и спустя еще два часа получил генеральную доверенность на управление автомобилем «ВАЗ-21011», сошедшим с конвейера в далеком тысяча девятьсот семьдесят девятом году. Доверенность давала Ахмету право перерегистрации, прохождения техосмотра, а также дарения и продажи данного механического одра. Он подозревал, что все эти права собственности существуют только на бумаге: прохождение техосмотра наверняка обошлось бы ему дороже, чем сама машина, а попытка перерегистрации с большой степенью вероятности привела бы к конфискации этого много лет числящегося в угоне драндулета. Все это не имело значения: машина нужна была Ахмету ненадолго. Единственное, что его волновало, это ее способность ездить, а такой способностью старая жестянка, как ни странно, все еще обладала.

Вечером, сидя за рулем машины, в салоне которой чувствовался сильный, дурманящий запах дешевого бензина, Ахмет вынул из-за пояса пистолет и долго разглядывал его в проникающем снаружи зеленоватом свете уличного фонаря. Оружие тяжело, уверенно лежало на ладони, тускло и загадочно поблескивая воронеными плоскостями. Ахмет вертел его так и этак, пытаясь понять, хватит ли у него решимости пустить эту штуку в ход, когда пробьет час. Прислушавшись к себе, он решил, что хватит, – лишь бы этот час действительно пробил.

Глава 22

Длинный, широкий и приземистый «мерседес» плавно снизил скорость, замигал оранжевыми указателями поворота и неторопливо свернул в дорожный карман, где уже стояла одна машина – темно-синий «лендровер» с московскими регистрационными знаками. Черный «мерин», из-за своих стремительных, зализанных обводов напоминавший сухопутную торпеду, остановился поодаль, его двигатель заглох, а включенные габаритные огни погасли.