Слепой царь (СИ)

— У Дженни цвет кожи был немного темнее. Если сравнить цвет кожи на руках Элины и Дженни, то у Элины Сигизмундовны руки окажутся белыми, как молоко. Никакого сравнения. Кроме того, разрез глаз иной. Ева едва заметный, но другой. А Моисей Абрамович, исследовав ушные раковины, наотрез отказался признавать в этой девушке маркизу.

— Тогда кого мы притащили к себе в дом? — Растеряно поинтересовался я.

— Не знаю. Ребята выполняли ваш приказ. — Пожала плечами Генриетта.

— Да. Но не тащить же её обратно?

— А вы чего на полу расселись? — Спохватилась Генриетта. — Неужели вам никто не предложил стул?

— Не успела. — Заговорила Лина.

— Да вы не волнуйтесь, Генриетта Рудольфовна. — усмехнулся я. — тут проблема двойного уровня. Дело в том, что стоило этой дамочке увидеть меня в дверях, как она принялась визжать.

— А, так это она визжала? — Сказала врач, подходя к постели больной. — интересно, почему? Что вызывает такую реакцию? Повторим:?

— Да пожалуйста. — Сказал я, поднимаясь на ноги, одновременно зажимая уши.

Но визга не последовало. Точнее, мнимая Дженни попыталась завизжать, но того жуткого ультразвука не получилось. Она захрипела, забулькала, и затихла.

В палату вбежал Моисей Абрамович.

— Что случилось? — Спросил он с порога.

— Да вроде пока что ничего. — Ответил я, не видя реакции Лины и Генриетты.

— Как ничего? У вас труп. — Чуть ли не заорал старый еврей.

— Какой ещё труп? — Не врубился я.

— А ведь действительно. — Совершенно безразлично согласилась Генриетта. — Она умерла.

— Кто умер? — Продолжал тупить я.

— Пациентка. — Ответил за всех Моисей. — Делайте же ей искусственное дыхание. Я сейчас аппарат подготовлю.

— не надо. — Ровным голосом остановила рвение Моисея Генриетта. — Поздно. Да и не поможет ей никакой аппарат искусственного дыхания.

— Что значит поздно? — Возмутился хирург. — Человеку помочь никогда не поздно.

— Она не человек, Моисей Абрамович. — Сказала Генриетта. — Подойдите сюда, посмотрите сами.

— Кукла. Как есть кукла. — Согласился Моисей, что-то делая с мнимой Дженни. — Смотри, руки будто резиновые.

— На шарнирах. — Подтвердила Генриетта.

— Лина, — позвал я девушку. — Пойдём отсюда.

Элина поднялась со стула и, не отрывая взгляда от действий медиков, сделала несколько шагов в мою сторону. Потом вдруг резко развернулась и выбежала вон. Я пошёл следом. Но в коридоре никого не было. Звук удаляющихся быстрых шагов затихал далеко в глубинах дворца.

В приёмной, на моё счастье, никого не было кроме Алёны Игоревны. Проходя мимо её стола, бросил:

— Алёнушка, будьте добры, рюмку коньяка и чашечку кофе. Если есть маленькую плитку чёрного шоколада. Да, и ещё. Вызовите мне срочно Егорова, Кожемякина и разыщите, наконец, мою жену.

— Какую?

— Первую. Хотя!.. дьявол их знает… кто из них теперь первая, а кто вторая. Короче, Сяомин, пожалуйста.

— Хорошо. Сейчас сделаю.

— Да, и ещё. Организуй на 15 часов встречу всего нашего дворянства в моём актовом зале.

— Что на третьем этаже? — Уточнила секретарь.

— Да. На третьем.

— А королеву тоже звать?

— Обязательно. — Устало отозвался я. — Я же сказал, весь цвет нашего государства. Всех. Это приказ.

Я вошёл в свой кабинет, намацал кресло и упал в него. Ноги не держали. Тут же в дверь легонько стукнули и в проём просунулась голова Егорова.

— Можно, ваше величество? — Спросила голова.

— Да, конечно. Я же тебя вызывал. — Сказал я, с силой растирая лоб. — проходи. Присаживайся. Чтоб два раза не говорить, придётся тебе подождать чуток.

— Кого? Если не секрет?

— Да какой там секрет?! Сейчас сам увидишь. — Махнул рукой я.

Вошла Алёна. Поставила передо мной небольшой поднос, на котором стояли чашка кофе и блюдце с заказанным мной шоколадом.

— Минутку. — Попросила она, и отошла к бару, где хранились алкогольные напитки. Забулькала жидкость. А ещё через мгновение коньячный аромат пополз по кабинету.

— Спасибо, Алёна Игоревна. — Поблагодарил я секретаря. — Подожди, пока все придут, и обязательно заходи, ты теперь у меня главный замещающий.

Но не успела секретарь и шагу сделать по направлению к двери, как та распахнулась и в кабинет, широко, по-солдатски шагая, вошёл Кожемякин.

— Что за шум, а драки нет? — С порога начал он свою тираду. — У меня столько дел, а тут…

— Успокойся. — Сказал я, отхлёбывая кофе. — Сядь.

— Но!..

— Никаких "но". — Тихо, но твёрдо произнёс я. — Сейчас всё узнаешь.

Кожемякин рывком, так чтоб наделать побольше шума, тем самым выражая своё недовольство, выдернул из-под стола стул и уселся на него так, что тот аж треснул.

— Осторожно, слон. — Сказал я. — Мебель сломаешь, за твой счёт куплю новую.

— Прошу прощения. — Сделал вид, что извинился бывший десантник.

В кабинет вошла Сяомин. За не тут же проскользнула Санина.

— Ваше величество, — заговорила секретарь. — Входную дверь я заперла, чтоб не помешал никто.

— Благодарю вас, Алёна Игоревна. Сяо, присаживайся. — Предложил я, и одним глотком осушил рюмашку коньяка.

— И что за спешка? — Поинтересовалась китаянка, устраиваясь рядом со мной.

— Сейчас всё узнаешь. — Ответил я, ставя пустую посудину на стол. — Блин. Отчего коньячные рюмашки такие маленькие?