Слепой царь (СИ)

— Чтоб вы, ваше величество, не напивались на работе. — Ответила Алёна Игоревна.

— Злая ты. — Посетовал я, и продолжил уже другим тоном. — Прокоп Егорович, отправляйтесь в Междуреченск. Арестуйте Стаховского Рабсула Рустамовича.

— Но! — Недослушав, заговорил министр внутренних дел. — Я не могу брать под стражу вельмож?! Он же граф!

— Алёна Игоревна, — хрипловатым от усталости голосом, попросил я. — Напишите приказ об аресте графа Стаховского Рабсула Рустамовича и ко мне на подпись. В двух экземплярах.

В кабинете воцарилась гробовая тишина. Алёна вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Никому не захотелось нарушить тишину. Сидящие в кабинете почувствовали, что со мной сейчас вольность не пройдёт. Даже не так: кабы хуже не было.

Вернулась Алёна. Поставила мой палец на место, где должна быть подпись. Достав свой "паркер", я ловко начертал четыре буквы своей фамилии. Потом, предварительно, конечно, спрятав ручку в карман, открыл тумбочку стола, где находился небольшой сейф с государственной печатью. Достал её и, направляемый рукой секретаря, пропечатал по очереди обе бумаги.

— Прокоп Егорович, — обратилась к министру мой секретарь. — Прочтите и поставьте свою подпись.

— Но что же, чёрт возьми, произошло?! — Спросил, не удержавшись, Кожемякин.

— Потерпи, Николай Никанорович. Всему своё время. — Остановил я Кожемякина. — Значит так. Прокоп Егорович направляется в Междуреченск для ареста графа Стаховского. Николай Никанорович его силовая поддержка. Сяомин — магическая поддержка. Сяо, очень тебя прошу. Будь предельно внимательна. Стаховский может выкинуть что угодно. Поэтому держи ухо востро. Я не думаю, что он станет сопротивляться, но всё же…

— Это связано с исчезновением Дженни? — Осторожно спросила китаянка.

— Разумеется. Девушку, очень похожую на Дженни, вчера вечером нашли и доставили в медицинский центр. Если ты не знаешь. — Ответил я. — А теперь, господа, прошу немедленно приступить к выполнению приказа. В пятнадцать часов Стаховский должен быть доставлен в цитадель, на сцену актового зала дворца, что на третьем этаже. Всем всё ясно?

— Так точно. — Отрапортовал за всех бывший десантник.

— Тогда приступайте. А я, Алёна Игоревна, отдохну здесь у себя на диванчике. Разрешаю беспокоить меня лишь в самом крайнем случае. Но в половине третьего обязательно разбудить. Что-то я сильно подустал.

Но сон не шёл. Я крутился, вертелся, переворачивался с боку на бок, ища удобную позу. Считал слонов, баранов, ослов, но всё без толку. Лишь ко времени подъёма нечто короткого забытья снизошло на мою бедную голову. Конечно, этого было мало для полного восстановления сил, но уж как получилось.

В зал я вошёл, ведомый Линой. Она, как впрочем и все приглашённые, терялась в догадках. Пока мы поднимались на третий этаж, она не умолкала, задавая и задавая бесчисленное количество вопросов. А войдя в зал, остолбенела от увиденного.

— Что случилось? — Спросил я, не видя происходящего.

— На сцене, — заговорила девушка, — Рабсул Рустамович в наручниках.

— Давай подойдём ближе. — Попросил я. — Там разберёмся.

Поднявшись на сцену я обратился к Егорову:

— Зачем наручники-то надели?

— Ну!.. — Замялся министр внутренних дел. — Приказ…

— Какой приказ? — Усмехнулся я. — В моём приказе не было надевать на графа наручники. Снимите. Немедленно.

В зале раздался вздох облегчения. Народ расслабился, услышав мой приказ. А зря. Рано они потеряли бдительность.

Щёлкнул замочек, звякнули снятые наручники.

"Интересно, — подумал я. — Егоров наручники сам создал или кузнецам заказывал?"

— Рабсул Рустамович, — обратился я к арестованному. — Передайте мне ваш сертификат на дворянский титул.

Стаховский потёр немного затекшие запястья, достал из внутреннего кармана пиджака книжечку и протянул мне. Направляемый рукой Лины, я взял документ и одним рывком разорвал его на пополам. В следующий миг книжка исчезла.

— Отныне вы гражданин царства Акардийского, временно исполняющего обязанности главного архитектора. Потрудитесь посетить ближайшее отделение полиции для получения удостоверения личности. Ваше право пользоваться порталами аннулировано. Ваш дворец конфискован в пользу государства. Вы свободны. Прокоп Егорович, оформите необходимые документы гражданину Стаховскому.

— А в чём его обвиняют? — Робко поинтересовались из зала.

— Рабсул Рустамович, рассказать? Или сами расскажете?

Стаховский стоял, сражённый происшедшим, и ничего не говорил. Он просто не мог говорить. Такого развития событий он никак не ожидал.

— Лучше бы вы меня казнили. — Наконец сказал он.