Слепой Вилли

А может, оставить в стороне Вилли и пусть в игру вступит Билл, одетый с иголочки (Пол Стюарт, Джей Пресс, Сулка, Марк Крос и Бэлли)? Может именно я должен последить за офицером Вилоком? Как и Ральф Вильямсон не знает Билла или даже Слепого Вилли, так и ты эту часть меня никогда в жизни не разгадаешь…Может это Билл должен следить за тобой, посмотреть что ты делаешь, в кого превращаешься когда приходишь домой и после долго трудового дня снимаешь свою форму.

«Да, я могу это сделать», думает Билл. Он снимает грим специальным средством для снятия макияжа и, подняв скрытый под ковриком люк, протискивается на пятый этаж и ставит ногу на стремянку. Нащупывает свой кейс и протаскивает его следом. Спускается на три ступеньки по стремянке и только тогда закрывает люк наверху и затем ставит на место потолочную панель. И…Да, иногда происходят несчастные случаи. Увы, но это так. Даже с такими здоровяками как наш Джаспер — Лучший Коп.

«Слышишь ли ты то же, что и я слышу?», тихонько напевает он пока складывает стремянку и прячет ее в кладовку, «Нюхаешь ли ты то же, что и я нюхаю? Кушаешь ли ты то же, что и я кушаю?»

Пять минут спустя он уже запирает двери ЗЕМЕЛЬНЫХ РЕСУРСОВ ЗАПАДНЫХ ШТАТОВ на все три замка и шагает к лифту. Когда лифт приходит он входит в него и мысленно вспоминает: «Не забыть гоголь — моголь. Аллены и Дюбреи.» А вслух произносит: «И еще корица». Трое, что были с ним в лифте, оглядываются на него, и он смущено улыбается.

Выходит на улицу и поворачивает к Пенн Стэйшн. Пробиваясь сквозь снегопад и подняв воротник он думает только об одном: «Уличный Санта все‑таки поправил свою бороду.»

11:35 вечера

«Шэри?»

«Мммм?», голос у нее сонный, далекий. После ухода Дюбреев в одиннадцать они долго и неспеша занимались любовью и сейчас она засыпает. И он тоже уплывает в страну снов. Сейчас ему кажется что все его проблемы разрешатся сами собой… или та высшая сила, которая охраняет его в моменты смены личин, решит эту проблему за него.

«После Рождества я наверное возьму недельку отпуска. Кое‑что проверю. Поищу новое место. Думаю сменить офис.» Ей незачем знать, что на самом деле я собираюсь делать в эту неделю до Нового Года. Она ничем не поможет, только зря будет волноваться — может быть, а может все‑таки нет, не хочет он знать наверняка — и будет винить себя. «Хорошо. Почему бы тебе не сходить в кино, пока свободен, а?», из темноты показывается ее рука и она слегка касается его. «Ты так много работаешь.» Она останавливается. «И ты вспомнил про гоголь — моголь. Я и правда не думала что ты вспомнишь. Это так меня порадовало.»

Он не смог удержаться от улыбки. В этом вся Шэрон.

«Аллены вроде нормальные, а вот Дюбреи скучные, ты не находишь?», спрашивает она.

«Есть немного», соглашается он.

«Если бы декольте на ее платье еще чуть увеличить, то она смогла бы устроится в бар танцовщицей топлес.»

Он молча улыбается в ответ.

«Сегодня было классно, правда?», спрашивает она его, и он понимает что она говорит не о вечеринке.

«Да, превосходно.»

«У тебя был удачный день? Все как‑то не было времени спросить.»

«Прекрасный день, Шэри.»

«Я люблю тебя, Билл.»

«Я тебя тоже.»

«Спокойной ночи!»

«Спокойной ночи!»

Он ложится на бок и засыпая думает о человеке в расстегнутом пальто и красном лыжном свитере. Пересекая границу дремоты, эта мысль превращается в сон.

«Шестьдесят седьмой был тяжелым годом», говорит мужчина в красном свитере, «Я был в Лок Нинх. Тори Хилл. Мы потеряли много хороших людей.» Затем он краснеет, «Но я оставил себе вот это.» Из левого кармана своего пальто он вытаскивает за резинку фальшивую бороду Санты, «И вот это.» Из правого кармана он достает помятый пластиковый стаканчик и встряхивает его. На дне его стучат, словно зубы, несколько монет. «Теперь видите?», глухо произносит он, «Есть нечто хорошее и в жизни слепого.» Затем этот сон растворяется и он спит без сновидений до самого утра, пока в 6:15 его не будит радио — будильник с песней «Маленький Барабанщик».