Слепые чувства

Резкий, но очень тихий стук вырвал его из уже подкравшейся дремоты. Дверь в их комнату приоткрылась, и знакомый шёпот Кати сказал:

– Пацаны! Все вожатые, вроде, спят. Одевайтесь и выходите в окно! Мы идём в наш личный поход!

– И давайте быстрее! – добавила Даша.

– Парни, что происходит? – спросил Олег у внезапно вскочивших со своих кроватей соседей.

– Забыл? Мы же ещё на пляже договорились, что сбежим ночью.

– Его же не было с нами, – сказал Лёха, – они с Леной ушли гулять.

– Точно! Короче, одевайся и выходим.

Ведомый Алей, первый отряд вышел за калитку и пошёл по той самой тропинке к походному лагерю. Ночь уже давно опустилась на лес, но яркий свет фонарика в руках активистки пронзал тьму словно меч. Эта ночь была идеальной – вокруг стрекотали сверчки, но ни один комар не пролетел мимо их ушей; воздух был настолько тёплым, что все восемь пионеров повязали свои кофты на поясе. Других людей, кроме них, здесь не было и не могло появиться, а это значит, что никто не помешает им остаться наедине друг с другом…

Двух тачек дров для дневного похода оказалось с избытком, поэтому около половины полений осталась не использована. Добравшись до кострища, ребята помогли Але развести огонь и расселись по брёвнам. Катя уже достала свою гитару и настраивала её на слух, а Лёха припрятал в одном из своих карманов ещё один подарок от старшего брата – пачку сигарет. Он достал её и со словами: «Этой ночью нам можно всё», предложил всем присутствующим взять по одной. Только сейчас Олег понял, что не курил уже пятый день, и ему даже не хотелось брать эту дрянь себе в рот. Он, вместе с Леной и Алей отказался от этого щедрого предложения, в то время как остальные выстроились в очередь за спичками, чтобы прикурить.

Тут, со стороны тропинки послышался хруст веток, и на поляну вышел Егор Николаевич. Он не злился и не кипел от ярости, а скорее сильно расстроился, когда увидел своих детей в компании сигарет.

– Ребята, – сказал он своим вечно спокойным голосом, – предупредили бы хотя бы меня…

– Простите нас, – Аля виновато опустила голову, – мы просто хотели немного посидеть вместе…

– Я всё понимаю… Это ведь ваша последняя смена и вам хочется, чтобы она запомнилась чем-то особенным. Давайте так, благодаря лишь чуду, руководство лагеря ещё не прознало о вашем внезапном побеге… Я могу прикрыть вас, если вы сожжете эту гадость у меня на глазах и дадите честное пионерское, что больше никогда не закурите.

В ответ на его слова все сигареты вместе с пачкой полетели в костёр.

– Спасибо, что прислушались к моим словам. Завтра утром я скажу начальству, что мы с вами этой ночью ходили сюда на прощальную свечку и засиделись допоздна, так что на линейку и завтрак можете не приходить. Вы меня поняли?

– Да, Егор Николаевич, – синхронно ответили пионеры.

– Хорошо… Единственная просьба – вернитесь до подъёма. Хорошо вам посидеть…

Он ушёл в сторону лагеря, оставляя их наедине с ярким светом костра.

– Ну что, Лена, – шёпотом сказала Даша, – ты до сих пор уверена в том, что чудес не бывает?

– Это не важно, – ответила она, пододвигаясь поближе к Олегу, – давайте просто помолчим и встретим рассвет… Сегодня ведь самая короткая ночь…

Так эта ночь и прошла: ребята молча сидели, смотрели друг на друга и на постепенно светлеющее небо. Импровизируя, Катя перебирала струны на гитаре и иногда её просили что-нибудь тихонько спеть, а Аля следила за костром и подкидывала туда дрова… В обратную дорогу они отправились лишь после того, как взошло солнце…

День 6

Как и ожидалось, первый отряд в полном составе, за исключением Али и Лены, проспал до самого обеда. Парней смогла разбудить лишь июньская жара и пришедшая вместе с ней духота, от которой не спасали даже настежь открытые окна. Маленькие капельки пота неприятно щекотали лоб Олега, медленно вырвав его из мгновенно забытого им сна. Первое, что он почувствовал после пробуждения – это знакомая по опыту разбитость и головокружение после бессонной ночи и короткого утреннего сна под светом недавно взошедшего солнца. Откинув в сторону одеяло, он хорошенько так зевнул, заразив своей зевотой покосившегося на него Высокого Толика, и подумал обо всём, что произошло вчера. Лена. Что мучает эту девушку? Почему от её стихов и поцелуев так сильно отдаёт отчаянием? В чём причина? Она просто смотрит на мир без розовых очков и прекрасно понимает, что, скорее всего, после смены они больше никогда не увидятся или же за всем этим стоит нечто большее? Как бы то ни было, вчера, сидя рядом с ней у костра Олег окончательно понял, что она – тот самый лучик света, то самое счастье, которого так сильно не доставало в его жизни после смерти отца. Он пойдёт за ней хоть на край света, его не остановят все те ужасы, которые грянут в ближайшие десять лет, и они обязательно будут счастливы до конца своих дней… Но всё это будет завтра, а сегодня Олег подарит ей самый лучший последний день…

Стук в дверь и бодрый голос вожатого окончательно вырвал всех мальчиков из полудремы.