Слепые чувства

Концерты местной самодеятельности – это наглядный пример любого независимого творчества. Такие представления люди обычно смотрят лишь для приличия, чтобы не обидеть горькой правдой тех, кто так долго и упорно готовился к своему выступлению. Действительно, что такого особенного и запоминающегося может сделать пара десятков среднестатистических пионеров, многим из которых ещё даже не стукнуло четырнадцать? Но в любом правиле есть исключения и здесь они играют на максимальном контрасте… Если в самодеятельности вдруг примет участие не обделённый творческим талантом пионер, то тогда он или она рискует сорвать целую канонаду аплодирующих стоя товарищей…

– Олег… – сказала Лена, усаживаясь рядом с ним на последнем ряду скамеек, – что-то мне не хочется сидеть на этом концерте…

– Надо же! У тебя проснулся бунтарский дух?

– Нет, – она показала ему небольшую связку ключей, – вот почему меня не было на полднике.

– Что это?

– Ключи от медпункта. Завтра мне предстоит длинная дорога, и для неё нужно запастись лекарствами. Ну, знаешь, таблетки от укачивания, активированный уголь и прочая плацебная чепуха. Медсестра сейчас занята бумажками в главном корпусе, поэтому она дала мне ключи, чтобы я взяла там всё что надо. Давай поддержим Кэт, она как раз выступает первая, и пойдём.

– Окей, я за. Смотри, кажется начинается…

Заиграл бодрый пионерский марш и на сцену, крепко сжав микрофон в правой руке, вышла вожатая второго отряда – молодая девушка примерно того же возраста, что и Егор. Она прошла слишком близко от колонки, поэтому микрофон пронзительно засвистел, заставляя самых младших пионеров на первых рядах невольно заткнуть свои уши. Вожатая сконфуженно скривила лицо и буквально прыгнула на середину сцены, подальше от колонок.

– Дорогие ребята, – начала она тоном местной ведущей праздников, – вот и подходит к концу седьмая, с момента основания лагеря, смена в Ласточкином Гнезде. Надеюсь, за эти три недели вы получили море ярких впечатлений и нашли себе много новых друзей, – после этих слов Лена невольно улыбнулась, – не забудьте обменяться адресами и пишите друг другу. А сейчас мне бы хотелось дать слово Эдуарду Даниловичу, нашему любимому начальнику лагеря.

Под жидкие аплодисменты он, в своём фирменном клетчатом пиджаке, вышел на сцену, взял микрофон из рук ведущей и начал свою длинную речь, в которой затронул буквально все: от бытовой жизни пионеров до идеалов партии. Заскучала даже вожатая, которая стояла рядом с ним: улыбка медленно сползла с её лица и сменилась выражением: «Ну заканчивай уже побыстрее», но старый коммунист с маленьким значком Ленина на груди не обращал внимание ни на что, кроме своих слов.

– Если бы не Катя, – шепнул Лене Олег посреди речи, – я бы уже давно сбежал…

– И не только ты. Посмотри на Лёху и Толиков.

От увиденного Олег невольно прыснул в кулак: три пионера, спрятавшись за спинами детей из второго отряда, играли в камень-ножницы-бумагу, а Аля сидела рядом с ними и вела подсчёт очков под тихое хихиканье Даши, которая отчаянно пыталась сдержать свой смех.

– Да-а… И кто из них вырастет, если они так наплевательски относятся к идеалам партии?

– Кто бы говорил, – ответила Лена с очень явным сарказмом, – уж ты то за эту неделю прослыл ярым хранителем идей дедушки Ленина.

Олег хотел было пошутить в ответ, но начальник лагеря, вдруг перешедший на крик, прервал его:

–… будь готов!

– Всегда готов! – ответили немногие слушавшие его голоса.

– А сейчас, – продолжила ведущая, – всем встать! – парни тут же прекратили свою игру и вскочили со своих мест, натянув каменные маски на свои лица, и от этого Даша буквально согнулась пополам, – звучит государственный гимн Советского Союза!

Грянули духовые, ударили ударные и вступил хор. Даша кое-как держалась, но время от времени её лицо искажалось внезапными приступами смеха, который она подавляла из последних сил, а тот факт, что смеяться сейчас ни в коем случае нельзя, делал ситуацию ещё смешнее. Лишь чудом она продержалась до конца первого припева, в изнеможении упав на скамейку и закрыв лицо руками после того, как гимн закончился.

– Торжественно объявляю прощальный концерт открытым! – сказала ведущая, – первой у нас выступит Катя из первого отряда, – два мальчика из второго вынесли стул и две стойки для микрофонов – одну для голоса, вторую для гитары, – она споёт нам «Миллион Алых Роз». Давайте все вместе поприветствуем её!

Лёха, а вслед за ним и Толики, вскочили со своих мест, громко захлопали и засвистели, встречая выходящую на сцену Катю. Она поклонилась, села за стул, взяла пару аккордов, чтобы проверить микрофон с гитарой и сказала:

– Прежде чем я начну, хотелось бы сказать буквально пару слов.

Начальник лагеря и ведущая, стоявшие внизу у лестницы на сцену, заподозрили что-то неладное и уже было хотели вмешаться, но Егор пришёл девушке на помощь и жестом дал им знак, что всё нормально.