Слепые солдаты

Обстановка там наблюдалась самая мирная: Гаржак показывал Бетте старый фокус с ременной петлей, она никак не могла угадать, смеялась, азартно тыкала пальчиком в свернутый ремешок… Ну конечно, то была та самая плачущая кроха, которую Сварог видел со старшей сестрой, будучи собакой – только теперь, разумеется, веселая, раскрасневшаяся. Самая обычная крестьянская девчоночка шести лет от роду. Которая как-то ухитрялась входить в компьютерную сеть ларов…

– Ну, мы потом доиграем, – сказал ей Гаржак тоном закадычного друга, сунул ремешок в карман и встал. – Вот этот господин с тобой должен поговорить о серьезных вещах…

Он вышел, тихонько притворив за собой низкую некрашеную дверь. Бетта уставилась на Сварога с явной досадой – ну, конечно же, ей хотелось поиграть еще… Ни страха, ни даже робости Сварог в ней не заметил. Он присел рядом с ней на добротно сколоченный неуклюжий стул, дружески улыбнулся и сказал:

– Значит, ты и есть Эльбетта…

– Бетта, – сказала она, глядя с любопытством. – Эльбеттами взрослых девушек зовут, а я еще маленькая. А эти веточки на рукавах у вас зачем?

Сварог замялся, подыскивая ответ попроще. Нашел:

– А зачем у вашего старосты бляха на цепочке? На шее висит?

– Так положено, – сказала Бетта. – Чтобы все видели, что он староста.

– Ну вот, – сказал Сварог. – А мне положено на рукавах эти веточки носить. У старосты своя должность, у меня своя.

– А какая?

– Рассматривать всякие серьезные дела, – сказал Сварог.

– Как полицейский?

– Ну, примерно так… – сказал Сварог.

– А зачем вы тогда ко мне пришли? – с искренним удивлением спросила Бетта. – Я же еще маленькая, у меня и нет никаких серьезных дел, у Викеты тоже нет, хотя ей целых четырнадцать… Может, вы наш дом с каким-то другим перепутали?

– Да нет, – сказал Сварог. – Именно с тобой и нужно поговорить, Бетта… Вот кстати, как получилось, что ты знаешь грамоту? В шесть-то лет? В деревне ведь не каждый взрослый умеет читать и писать, а ты уже грамотная…

Бетта звонко рассмеялась:

– Ну какое же это серьезное дело? И совсем несерьезное… Меня дядя Махет три месяца как научил. Он мне хочет наследство оставить. Он гусей разводит, их у него штук… – она подняла глаза к потолку, пошевелила губами, насупилась. Видимо, в математике была еще не сильна. – Много. Целых четыре гусятника. Очень прибыльное у него дело, – сказала она, явно повторяя слышанные от кого-то из взрослых слова. – А наследников у него нету. Тетя Заира умерла два года назад, а сын, мой двоюродный братец, сбежал в солдаты, когда меня еще на свете не было. Вот дядя Махет и решил оставить все мне. Он меня любит, и я его люблю, не из-за наследства, а просто так. Он хороший. Только болеет очень, – она печально нахмурилась. – Может даже помереть. Вот и выучил меня грамоте уже теперь, потому что в этом ремесле без грамоты нельзя. Сейчас счету учит. Говорит: если завтра помру, ты, конечно, заправлять хозяйством еще не сможешь, но сумеешь присмотреть за приказчиком и птичницами, если будешь уметь читать, писать и считать… А что, я бы смогла, только нужно еще счет подучить… – она выпрямилась, сказала с комической важностью: – Неплохо ведь в шесть лет за большим гусятником присматривать?

– Неплохо, – кивнул Сварог. – Этак, пожалуй, тебя, не дожидаясь, пока вырастешь, Эльбеттой звать начнут…

– Хорошо бы, – сказала Бетта мечтательно.

– А гусей ты любишь?

– Терпеть не могу, – призналась Бетта. – Они противные, стоит пройти поблизости, начинают шею вытягивать, шипеть, щипать грозиться… Но что поделаешь, если хорошее хозяйство? – сказала она с взрослой, прямо-таки крестьянской рассудительностью. – Я найму парня, чтобы ходил за мной с хворостиной и отгонял их, когда будут подкрадываться… Правильно ведь?

– Правильно, – сказал Сварог.

Ну вот. Они сидели и болтали, самые непринужденные отношения сложились, так что пора переходить к делу…

– Вот… – сказала Бетта. – Только какое же это серьезное дело? Это просто гусятник…

– Меня не гусятник интересует, – сказал Сварог. – Вот теперь давай поговорим о том самом серьезном деле. Меня зовут… дядюшка Гэйр, и я – дядя Дарна… с которым ты разговариваешь с помощью черного камешка. Я ведь и всех остальных знаю – Тора, Реди, Ласточку, Филутину…

Не было другого выхода, коме как блефовать, поминая именно о камне. В конце концов, у нее могло оказаться что-то совершенно другое. Но, с другой стороны, если до сих пор всегда были черные камни, почему бы и здесь не оказаться такому же? В любом случае, он совершенно правильно назвал тех ее друзей-подружек, с кем она чаще всего общается в сети…

Бетта отпрянула, ее личико моментально стало замкнутым, испутанным.

– Какой такой черный камушек? – весьма ненатурально изобразила она крайнее удивление. – Не знаю я ни про какой черный камушек…

Вот только при этом она машинально прикрыла руками карман на переднике. Не особенно и большой карман. Ни один из попавших в руки Сварога и восьмого департамента камней туда б не влез. Но у нее вполне может оказаться маленький, удобный именно для детской ладошки…