Слева молот, справа серп

– Эх… Что тут скажешь? Шок, Гвидо… просто шок. Одни из лучших перьев редакции – и такая безобразная выходка, улетевшая за все рамки дозволенного. А вот посмотрите, с чего все началось. Откуда выросли ноги этой омерзительной истории? Правильно, из благодатной почвы для всего мерзостного. Из страны, где процветают наркомания, мужеложство и прочий разврат. Эту Голландию можно смело обнести колючей проволокой. Одна сплошная тюрьма. Ваш друг моряк вернулся из Роттердама с журналом. Да я более чем уверен, что ему чуть ли не насильно этот журнал впихнули. И не сомневаюсь, что впихнули бесплатно, опоив каким-нибудь заморским дурманом. Это же провокация. Гнусная порнографическая провокация. И журнал, скорее всего, тоже был порнографического содержания. Ну какое уважающее себя издание будет писать об увеличении детородного органа? Провокация, Гвидо! А ваш друг на нее поддался, утратил бдительность и, сам того не осознавая, решил найти доверчивых людей. Гвидо, вот какая субстанция является лишней в организме человека?

– Вы это к чему клоните, товарищ Шиндельман?

– Я ни к чему не клоню. Я говорю об аппендиксе, который удаляется операбельным путем. Все остальное в человеческом организме неприкосновенно. Если не болит, конечно.

– У евреев и мусульман кое-что тоже не болит. Но ведь режут.

– Гвидо, мы сейчас говорим не о традициях мировых религий. И если вам интересно, то я атеист. Так вот, я продолжу. Все остальное должно развиваться, расти. Но естественным путем. Возьмите людей. Великаны, середняки, а есть и люди совсем небольшого росточка. Они поглощают морковку, висят на турниках. Но это не всем помогает. Так и с половым органом. У кого-то он вырастает до внушительных размеров, а у кого-то останавливается в развитии. Но ведь сколько можно привести метафор! Говорят, Наполеон был невысокого роста, а ведь чуть было не завоевал весь мир. Он вырос как военачальник, – ляпнул Шиндельман.

– А вот у меня не вырос!!! Понимаете, не вырос!!! И Наполеон Бонапарт был не х. ем, а полководцем. А я не собираюсь при помощи своего хера побеждать в Бородинском сражении и порабощать весь мир! И что за намек на людей, висящих на турниках и поедающих морковку? Кролика эти скоты из меня уже сделать попытались. Теперь вы будете стараться превратить меня в зайчика? – кричал Шнапсте.

– Гвидо, прошу вас. Ну будьте чуток выдержаннее. В сложившейся ситуации крики не помогут. Скажите, а ведь у вас наверняка есть жена?

– Нет. У меня нет жены. Но я уже продолжительное время встречаюсь с женщиной. Если вас интересует, бывает ли у нас интимная близость, то отвечу – бывала. Ведь эти садисты запретили мне даже любовью заниматься.

– Прекрасно! Великолепно!

– Что тут прекрасного и великолепного?

– А то, что у вас есть любящая женщина. И любит она вас не за какие-то сантиметры плоти. Она любит вас за ум, за вашу внешность и сильные мышцы! За умение трудиться на благо Родины. А вы? Простите, конечно же, за сравнение, которое напрашивается само собой, но… вы ведь любите свою женщину не за узость или ширину ее полового органа.

– У нас здесь не урок анатомии, товарищ Шиндельман. И вам не кажется, что для человека, занимающего солидную должность, вы задаете откровенно пошлые вопросы?

Гвидо было не пронять пафосными речами. Не завербованные комитетом официанты трудились исключительно на благо своего кармана. Шнапсте к тому времени стать сексотом не успел.

– Товарищ Шиндельман! Я потерял немалые деньги и здоровье. У меня бессонница. О боли в ягодицах помогает забыть только работа и пенталгин! А вы говорите о любви и благе Родины. Но не о людях, которые Родину позорят. И ведь какие люди! Уважаемые в народе люди – журналисты. Авангард комсомола.

– Вот по комсомольской линии мы их и накажем. И по комсомольской, и по материальной. То есть «тринадцатая зарплата», премии, талоны на книги, путевки в дружественные нам страны. Мы просто не можем оставить поступок Марьина и Хузина безнаказанным. А вам нужно быть осторожнее. Не поддаваться на провокации моряков, охмуренных дутыми благами Запада. Не ставить эксперименты над своим организмом.

– Эксперименты?! Я ставлю эксперименты? Это ваши подчиненные превратили меня в подопытного! Теперь я понимаю, почему мне нужно было пожирать этот отвратительный чеснок с капустой и скакать по комнате нагишом. Чтобы они могли надо мной поизгаляться. Потешить свое остроумие: «Мы просаживаем его «капусту» в ресторанах, а он давится листьями настоящей». Верх цинизма и человеческой подлости. А если бы я умер? Аллергия на препарат, удушье, невыносимые муки. И ведь никого бы не нашли. Только мое холодное, истощенное тело с лиловой жопой.

– Ну к чему такие ужасные картины рисовать, товарищ Шнапсте? Во-первых, вы не умерли и продолжаете здравствовать, и это уже огромный плюс. Во-вторых, виновники ваших страданий известны, и к делу не нужно подключать милицию. А виновные, как я уже сказал, понесут самое суровое наказание. Простите за выражение, но мы их так морально отдрючим, что и лица, и жопы лиловей вашей будут.