Слева молот, справа серп

– Пытаюсь, – ответил Рома.

– В школе пытаться надо было. И что же ты так внимательно читаешь?

– Ремарка, бабушка.

– Я тебе не бабушка. Бабушка для тебя – мать отца или родительницы твоей.

– Чем я вам так не угодил, странница?

– И не странница я тебе никакая. Бездельем своим ты мне не угодил.

– А мне кажется, что я на рабочем месте.

– Правильно, что кажется. Здоровый, красивый бугай сидит, ножку на ножку закинув, и книженцию мусолит. В наше время пахали на таких.

– Уважаемая, вы ведь за покупкой сюда пришли. Что вас интересует?

– Табуретки меня интересуют.

– А какие именно? Деревянные с лаковым покрытием? Деревянные окрашенные? Металлические с дерматиновым верхом и прикручивающимися ножками? Для дачи, кухни, веранды?

– Деревянные с лаком.

– К сожалению, деревянных с лаком нет.

– Тогда окрашенные.

– И окрашенных тоже в наличии не имеем.

– А чего же ты мне голову морочишь, умник?

– Я вам не голову морочу. Я пытаюсь откликнуться на вашу просьбу.

– Когда завезут табуретки?

– Этого я не знаю. Но завтра обещали хороший завоз, – заговорщически произнес Рома. – Очень дефицитный товар завезут.

– И какой? – вытянула шею старушка.

– Нужный. Импортные гробики шведского производства. Будет и ваш размер. А табуретки у нас продают этажом ниже.

– Ах ты сучище богохульное! Жалобную книгу! – возопила старушка.

Боря на инцидент особого внимания не обратил. Оказалось, что бабка не первый раз провоцировала работников на скандалы.

С Андреем Рома созванивался каждый день. Но видеться друзья стали реже. Как-то Марьин подъехал в обеденный перерыв. Рома пригласил друга в находящееся поблизости кафе. Называли его «Мавзолеем». Поговаривали, что название оно получило благодаря завсегдатаям, большинство из которых вполне можно было назвать проспиртованными.

– Может, все же возьму соточку, Андрюш? – уговаривал друга Рома. – Что тебе с нее будет?

– Нет-нет. Даже пива не предлагай, Ромка.

На скатерти появился графинчик водки, салаты, бутылка минералки.

– Рома, а я в какой-то мере даже и рад, что все так получилось. Есть во всей этой ситуации и плохое, и хорошее.

– А чего хорошего, Андрюша? Твое здоровье, – Рома опрокинул.

– Хорошее, оно в тех испытаниях, что Боженька нам ниспослал. И ниспослал их вовремя. Ведь, продолжай мы жить по-прежнему, неизвестно, чем бы все это закончилось.

– Мы и так одни из самых испытуемых людей в мире. Ты не подумай, я не против веры в Бога. Просто как-то странно. И родная коммунистическая партия нас испытывает, и Боженька страдания посылает.

– Рома, давай будем честными. Извини, что повторяюсь, но грех нам было жаловаться. И Господь нас проверить решил. Послал к нам Гвидо.

– Тогда уж не так. Сначала он послал в Роттердам моряка, который привез порнографический журнал. А уже потом направил к нам Гвидо.

– Именно. И коммунистическую партию, которую многие так не любят, тоже Господь ниспослал.

– Злой он, выходит, Андрюша. Или, может, неразборчивый?

– Он справедливый.

– А в чем справедливость? В том, что коммуняки попов шеренгами к стенке вели и храмы рушили, подобно варварам? Американцы, итальянцы, канадцы грешили меньше нас? Я уже не говорю о немцах. Полагаю, что нет. И они тоже верят в Бога. Но имеют право на нормальную жизнь.

– Что, по-твоему, нормальная жизнь, Ром?

– Нормальная жизнь – это работа и достойный заработок, а не прозябание от зарплаты до зарплаты. Это продукты питания, которые можно свободно купить, а не достать. Это машины, которые большую часть времени ездят, а не ремонтируются. У меня шеф – умнейший мужик. Знаешь, что он говорит? Система провоцирует людей на воровство. Сама провоцирует. На зарплату продавца хозяйственного магазина не проживешь. И мне придется там «химичить». Закон прост. Не поймали за руку – воруй. Поймали – сиди.

– Счастье не только в материальных благах. Глупо на них зацикливаться. Достаточно монахов вспомнить. Людей, которым не чужда жертвенность.

– И чего же ты в монастырь не подашься? Чего собой не пожертвуешь?

– А как же Света с доченькой? Раньше думать надо было. Я, кстати, лет в пятнадцать хотел податься в монахи. А теперь жалею, что передумал.

– Ты не поверишь, но у меня тоже такое желание возникло в четырнадцать лет. Открою небольшую тайну. Оно появляется у большинства юношей, находящихся в переходном возрасте. Но объясни мне одну вещь. Как, Андрюша?!!! Как ты мог так измениться за каких-то три дня и три ночи?

– Сам не знаю. В подвале темно, мрачно. Там все злом пропитано. Еще и соседи по камере – вспоминать не хочется… А мне света хотелось. И пусть я молился как придется, но легчало. При мысли о Господе появлялась надежда. И сны были хорошие.

– Андрюша, завязывай. Водка – зло, – поднял рюмку Хузин. – Но фанатизм хуже водки. От нее хоть излечиться можно.

– Рома, только не надо лекций на тему «Религия – опиум для народа».

– До сегодняшнего дня я к этой фразе относился с полнейшим безразличием. А я вчера байку твою читал про мопеды. Зоя же газету приносит. Псевдоним Илья Окладников в честь Илии-пророка и оклада иконы взял?

– Точно, – улыбнулся Андрей. – Вот у тебя башка, Ромка.