Слеза дьявола

– «…двух милях к югу. Р…» «Р» прописная. После нее пепел раскрошен.

Взяв запись, Паркер подошел к доске на стене лаборатории и написал, чтобы все могли прочитать:

…двух милях к югу. Р…

…водил тебя туда – к черной…

– Что это может означать? – спросил Кейдж, но Паркеру ничего не приходило в голову.

Дверь отворилась, и Паркер глазам своим не поверил: в лабораторию нетвердой походкой вошел Тоуб Геллер. Молодой человек переоделся и вроде бы принял душ, но от него пахло дымом, и он время от времени кашлял.

– Эй, парень, тебе здесь делать нечего, – заметил Кейдж.

– Ты с ума сошел? Живо домой, – приказала Лукас.

– В жалкую холостяцкую квартирку? Отменив последнее свидание с той, которую можно теперь твердо считать моей бывшей девушкой?

Он рассмеялся, но смех перешел в кашель. Тоуб сдержал его и сделал глубокий вздох.

– Моим ожогам даже не присвоили степени, – пояснил он. – Словно я позагорал в Южной Каролине. Я в порядке. – Он снова закашлялся. – Ну, если не брать в расчет легкие. На каком же мы свете?

– Вы о блокноте? – посетовал Паркер. – Как ни грустно, но нам удалось разобрать совсем мало.

– Жаль.

Лукас подошла к столу и встала рядом с Паркером.

– Хм-м. Какие-то из этих фрагментов могут сложиться в букву, идущую за «Р», верно? – спросила она, показывая на сотни крошечных кусочков пепла.

– Могут.

– И что вам это напоминает?

– Головоломку-мозаику, – прошептал Паркер. – Тоуб, существуют компьютерные программы, выстраивающие анаграммы?

– Анаграммы? Что это такое?

Ответил Арделл:

– Составление разных слов из набора букв. Например: «бар», «раб», «бра».

– Конечно же, – рассмеялся Геллер. – Гениально. Сосканируем образец почерка из письма и получим стандартные начертания букв. Затем я сфотографирую кусочки пепла цифровой камерой с инфракрасным светофильтром, нивелирую тональность сгоревшей бумаги. Останутся фрагменты букв, компьютер способен их составить.

– Получится? – спросил Харди.

– Конечно. Только не знаю, сколько понадобится времени.

Геллер сделал цифровой камерой несколько снимков пепла и один – письма шантажиста. Подключил камеру к компьютеру и начал загружать изображение.

Все молчали. Поэтому звонок сотового Паркера прозвучал особенно резко. Открыв телефон, он увидел на определителе свой домашний номер.

– Слушаю!

При звуке напряженного голоса миссис Кавано у него замерло сердце.

– Паркер…

Он услышал, как всхлипывает Робби.

– Что случилось? – спросил он, стараясь не паниковать.

– Все в порядке. Робби просто испугался. Ему показалось, что на заднем дворе он увидел того мужчину. Лодочника.

Только не это…

– Там никого не было. Я включила во дворе свет. Собака мистера Джонсона снова сорвалась с цепи – только и всего. Но он испугался.

– Дайте Робби трубку.

– Папа! Папа!

Его голос ослабел от страха.

– Эй, Робби! – бодро произнес Паркер. – Что стряслось?

– Мне показалось, я его видел. Лодочника. В гараже.

Паркер разозлился на себя. Он поленился опустить дверь, а внутри полно хлама, который может сойти за силуэт незваного гостя.

– Помнишь, что надо делать?

Сын ответил не сразу.

– Я взял щит.

– Умница. А шлем? – Паркер поднял глаза и перехватил восхищенный взгляд Лукас. – У тебя есть шлем?

– Да.

Было так тяжело слышать голос сынишки и сознавать, что он сам сейчас должен сделать. Паркер обвел взглядом лабораторию и подумал: «Можно, если повезет и достанет сил, порвать с зависимостью от жен, любовниц или коллег, но не от детей. От них – никогда. Они навсегда забираются в сердце». В телефон он произнес:

– Скоро буду. Не волнуйся.

– Правда?

– Примчусь на всех парах.

Паркер отключился. Все в оцепенении уставились на него.

– Мне нужно ехать. Но я вернусь.

– Послушай, Паркер, – начал было Кейдж, – мне жаль, что он испугался, но…

Маргарет Лукас оборвала его взмахом руки:

– Копатель никак не мог прознать о вас, но я пошлю двух агентов дежурить у вашего дома.

Паркер решил, что это преамбула к уговорам остаться. Но она тут же добавила:

– Ваш сынишка… езжайте к нему. Обрадуйте.

Паркер некоторое время смотрел ей в глаза, гадая, нашел ли он «ключ» к головоломке по имени «спецагент Лукас».

Он собрался поблагодарить ее, но внезапно почувствовал, что любая демонстрация благодарности и вообще любой ответ разрушит хрупкое равновесие между ними. Он просто кивнул и поспешно вышел.

Фрагмент за фрагментом. На экране Тоуба Геллера они занимают свои места. Все еще путаница.

Маргарет Лукас повернулась к доктору Эвансу – тот изучал письмо шантажиста. Психолог отхлебнул кофе, долил еще из термоса и сказал:

– У меня появились кое-какие соображения.

– Поделитесь.

– Исходя из того, что мы наблюдали, я думаю, Копатель всего лишь инструмент. Скажем так – «портрета не имеет». Анализировать его бессмысленно – с тем же успехом можно анализировать винтовку. Но сам преступник, мужчина в морге, – совсем другое дело. Высокоорганизованный правонарушитель. Он все блестяще спланировал. На каждый ход у него имелся запасной. И оружие он подобрал безотказное – человеческое существо, умеющее лишь убивать.